Цифровая пустошь - стр. 36

. 768 тысяч – это количество доступных маршрутизаторов. В этот условный день у существующих маршрутизаторов закончится память для хранения глобальной таблицы маршрутизации – особого файла, в котором хранятся IP-адреса всех подключенных к интернету сетей. Из-за этого мы ожидаем замедление передачи данных и другие перебои в работе интернета, вплоть до отключения некоторых его сегментов. Так уже происходило в 14-м году, когда был исчерпан лимит выделенной памяти в 512К. По расчетам, «768К» наступит через три недели, и мы хотим запустить в России нашу методичку по переходу на IPv6 до этого момента, чтобы избежать возможных проблем с маршрутизаторами.

– Звучит убедительно, хотя я ничего и не понял, – эфэсбэшник посмотрел на Мару, та в ответ только развела руками. – А наши коллеги, айтишники из МО и кабмина, вообще знают про «768К»? Вы тут говорите об отключении интернета и перебоях в работе.

– Конечно, знают. Все уже почти год готовятся к этому дню. Наши провайдеры и основные сети перешли на новое более современное оборудование и софт. Проблемы, конечно, будут, но только на локальном уровне у мелких незначимых сетей, которые не успеют перейти на новые маршрутизаторы с расширенной памятью. Во всяком случае, интернет у нас не ляжет.

– Это радует, – без особой уверенности проговорил Ткачук и сделал пометку в небольшом блокноте. – И на какой стадии сейчас находится ваша работа над «методичкой»?

– На завершающей. Осталось русифицировать кое-какие куски и прогнать ее несколько раз на эмуляторе в тестовом режиме. На это уйдет неделя. Потом я передам программу клиентам в Москву, они проверят ее на безопасность и примут решение о запуске. На это в зависимости от согласования может уйти еще неделя или больше. Во всяком случае, наша рекомендация перейти на новую версию IP-протокола до наступления «768К». Сам переход времени почти не занимает. Так что, если все сложится, как мы планируем, через две-три недели основные государственные сети России перейдут на современный IPv6.

– И где здесь подвох? – полковник с хитрым прищуром взглянул на Стэна.

– В смысле?

– В прямом смысле. Где зарыта та дохлая собака, которая после запуска новой версии начнет так вонять, что вся страна задохнется.

– Я не понимаю, о чем вы, – широко раскрыв глаза, удивился Стэн.

– Я пока и сам ничего не понимаю, – задумчиво поскреб подбородок Ткачук. – Но чувствую, это «ж-ж-ж» неспроста, как говорил один забавный медвежонок из доброго советского мультика. Дело в том, Станислав Валентинович, что наблюдение за вами ведется давно и достаточно профессионально. Мы подняли ваши перемещения за последние пару недель. Провели по камерам. Уже тогда за вами был «хвост». Простенький такой, бесхитростный, но самый настоящий «хвост». Как вы думаете, кто бы мог за вами наблюдать? Кто может быть заинтересован в том, что вы делаете, и какая может быть у этой заинтересованности цель?

– Понятия не имею.

– Вы к религии как относитесь? – поинтересовался полковник.

– Без фанатизма. Чувства верующих уважаю, но сам от попов держусь подальше. А к чему вопрос? – насторожился Стэн.

– Дело в том, что за вами следили неопятидесятники. Это такая религиозная ветка есть у протестантов. Инструкции они получали от священника, немца, проповедующего в Калининграде, а тот выходил на связь с кем-то в Италии.