Цианид по-турецки (сборник) - стр. 13
Революционер занял место невесты, снял берет и положил его перед собой. Тонкими длинными пальцами забросил волосы за плечи и приготовился отвечать на вопросы.
Его звали Стенли Круассон, двадцать девять лет, автомеханик.
– Вы дружили с Рэйчел?
– Она была моей невестой…
– Вы давно знакомы с ней?
– Полгода.
– Вы знали о том, что девушки поменялись костюмами?
– Нет. Я узнал об этом только, когда Рут заявила об этом.
– Как вы считаете, кто-нибудь мог хотеть убить Рэйчел Лурье или Рут Голдстайн?
Лицо Стенли Круассона было хорошо освещено, но казалось жутко мрачным, будто погруженным в тень.
– Все это так ужасно, сэр. Я просто не представляю кому это могло прийти в голову…
– Спасибо, мистер Круассон. А теперь пригласите мушкетера.
Мушкетер вошел обезоруженным. Полицейские отобрали у него игрушечную шпагу. С маской и шляпой он тоже успел расстаться. Его смуглое лицо сохранило мужественность и без мушкетерской шляпы с перьями.
Энтони де Сильва, двадцать четыре.
Он отвечал коротко, по-военному. Смотрел куда-то выше наших голов, давая понять, что наше общество ему неприятно. Надменность не шла ему. Зачем только он ее напустил?
– Вы были знакомы с Рэйчел Лурье?
– Да. Я дружу с ее подругой Рут Голдстайн.
– Когда вы узнали о том, что девушки поменялись костюмами?
– Когда Рут вдруг открыла свое лицо. Я очень удивился, ведь я думал, что танцую с ней, а оказалось, что это была Рэйчел.
– Вы можете сказать, когда это произошло?
– Нет. Я не следил за временем. Мы просто веселились.
– Скажите, кто-нибудь мог желать убить вашу подругу?
Энтони де Сильва на секунду замешкался, но решительно ответил:
– Она несколько раз жаловалась мне, что Стенли Круассон угрожал ей.
– Стенли Круассон? – удивился инспектор. – Она нам ничего не сказала.
– До меня Рут встречалась со Стенли. Он оставил ее и стал встречаться с Рэйчел Лурье. Он опасался, что Рут расскажет Рэйчел о его уголовном прошлом. Он считал, что Рэйчел оставит его.
– Черт возьми, так мы никогда не кончим. Будьте добры, мистер де Сильва, пригласите Рут Голдстайн к нам.
Когда де Сильва дошел до дверей, инспектор остановил его и задал еще один вопрос:
– Скажите, де Сильва, вы все время танцевали с Рут?
– Нет, я танцевал со многими, и Рут тоже не скучала.
Когда Энтони де Сильва вышел, инспектор обратился ко мне:
– Как вам нравится, дорогая мисс, девушка с такими честными глазами…
Я не успела ответить, как в кабинет зашла Рут Голдстайн.
– Присядьте, мисс Голдстайн, и расскажите нам об угрозах мистера Круассона.
– Он не угрожал мне.
Мы с инспектором обменялись взглядами.
– Но мистер де Сильва утверждает…
– Да, я говорила об этом Энтони, но я все выдумала…
– Выдумали? Зачем? – я никогда не видела инспектора Майлса таким злым.
Максимилиан потом признался, что в этот момент его подмывало сообщить Рут, что все, сказанное ею, может быть использовано против нее.
– Я хотела проверить чувства Энтони. Надеялась, что он, как настоящий мужчина, захочет меня защитить…
– И что же он?
– Он не отнесся к этому серьезно…
– Ладно. Будьте так любезны, пригласите Стенли Круассона.
Через минуту вновь появился Стенли. Едва войдя в кабинет, он со злостью выкрикнул:
– Я не угрожал Рут! Это она угрожала мне!
– Сядьте и объясните все по-порядку.
– Я провел полтора года в далласской федеральной тюрьме. Это давняя история, давно пройденный этап. Ошибки молодости. Я не хотел, чтобы Рэйчел узнала об этом. Она такая… Она такая… – Стенли не мог подыскать нужных слов, – неиспорченная… Это разрушило бы наш брак. Она бы оставила меня. Рут угрожала рассказать все ей.