Чужой родной мужчина - стр. 17

В последний день, перед посадкой, я оборачиваюсь и задерживаюсь взглядом на окружающей красоте: «Спасибо, что дал мне возможность ощутить себя живым человеком. Спасибо, что не дал мне сломаться. Спасибо, что дал мне возможность поверить в чудо». И сажусь в автобус. Но я так и не могу понять, кого я мысленно благодарила: Байкал или же сурового незнакомца…

В аэропорту я намеренно задерживаюсь, как могу, чтобы сесть в самолет последней из нашей группы. Слава богам, наши места и в этот раз были в разных концах самолета. Я поудобнее устраиваюсь в кресле и смотрю в иллюминатор невидящим взглядом, а после взлета, как и в прошлый полет, засыпаю до самой посадки. После получения багажа я как можно быстрее покидаю аэропорт, затерявшись в толпе и так и ни разу не обернувшись. Оставив моего знакомого незнакомца там, за спиной, в счастливых воспоминаниях с Байкала.

[1] Здесь имеется в виду сказка Лизы Адамс «Русалочка в волшебном парке»

– Мне очень жаль, Марта, говорить вам такие грустные новости, но ваше состояние не изменилось, более того, судя по последним анализам, оно ухудшилось, – с грустью во взгляде и сожалением в голосе произносит Иван Борисович.

По возвращении из поездки я все же иду в клинику. Сейчас сама не понимаю мотивов поступка. Наверно, все же во мне что-то есть от Марты из сказки, которая в душе мечтала о чуде и любви. Так и я, в глубине своей израненной души мечтаю о нормальной жизни, о том, что болезнь отступит.

Но чуда не случается. И я в очередной раз разбиваюсь о каменные рифы суровой реальности.

– Ничего страшного, доктор, спасибо, что уделили мне время. Я, конечно, понимаю, что для выздоровления необходимы определенные месяцы, проведенные в клинике, курсы химии. Но вы лучше меня знаете, что такого количества времени у меня нет, – грустно улыбаюсь.

– Мне очень жаль…

– Не сожалейте, доктор, не стоит. Я точно этого не стою. Спасибо, доктор, буду надеяться, я успею сделать все задуманное. Всего вам доброго и здоровья,– попрощавшись, выхожу в коридор, тихонько претворив за собой дверь.

Я прислоняюсь спиной к стене, собираясь с силами. Сама виновата, не прислушалась к совету, данному самой себе еще на Байкале: не давать надежды. В моей жизни это недосягаемая роскошь. А теперь расстроена и разочарована, что хеппи-энда не вышло.

Так, надо выкинуть все розовые мысли из головы и действовать по заранее намеченному плану: взять от жизни все и прожить ровно столько, сколько смогу. На этой ноте я отталкиваюсь от стены и шагаю вперед. Навстречу той жизни, в которой будет место исполнению моих пусть и маленьких, но все же желаний, где будет место маленьким чудесам и волшебству, которое я сама и буду творить. До тех пор, пока хватит на это сил.

***

Полгода спустя

У меня богатый опыт выступлений. Немудрено, за семнадцать лет-то. Но сегодня особое выступление для меня: во-первых, у него совершенно иной масштаб, которого у меня не было никогда в жизни.

В зале сидит около двух тысяч гостей, в том числе моя мать и Татьяна Борисовна, и все они сегодня будут следить за Раймондой в моем исполнении.

Партия мне досталась непростая в эмоциональном плане: я никогда не любила в жизни и совершенно не знаю, как выразить свои чувства к Жану де Бриену, а точнее, Диме, исполняющему его роль. Но надеюсь, что за полгода упорных репетиций я сделала успехи в этом деле.