Чужой, родной, любимый - стр. 12
Считает меня привлекательной? Вот это открытие! Но почему меня это должно волновать? Не потому ли, что Макс давно не делал комплиментов? Я настолько соскучилась, что теперь готова принять их даже от врага, ворвавшегося в мою жизнь в образе молодого искусителя?
— Растения — не существа, — отозвалась тоном учительницы. — Стыдно это не знать.
— Стыдно стоять перед мужчиной в халатике, распахнувшемся на груди, и объяснять разницу между животным и растительным миром! — заявил Дэн и с высоты своего роста заглянул мне в декольте.
Вместо того чтобы прикрыться и по-королевски удалиться в спальню, резко выпятила грудь, почти коснувшись торса Дэна. Поразилась собственной реакции на подобное. Между нашими телами осталось расстояние в несколько сантиметров, а я почти чувствую прикосновение. Физически ощущала, как моя пышная грудь касается его рельефной мускулатуры. Чувствовала, как покалывает от возбуждения соски.
— Не учи меня, как разговаривать и как заниматься любовью, — потребовала не слишком громко. — Я достаточно опытна, чтобы расшевелить даже такого прожженного циника, как Макс. И да, стоны мои были искренни.
Повернулась, чтобы уйти. Но Дэн остановил. Уперся в стену, расположив ладони по обеим сторонам от моего лица. Приблизил лицо к моему, почти касаясь кончиком носа.
— Врешь, — сказал, обдав горячим дыханием. — Вы с Максом кто угодно, но не счастливые супруги. Тем более не любовники.
Прежде, чем успела ответить, смял мои губы в горячем, обжигающе-страстном поцелуе. У Дэна определенно имелся опыт. Никогда прежде я не испытывала такого восторга. Такого дикого, почти животного прилива страсти. Сердце заколотилось с бешеной силой, в груди словно взрывали фейерверки.
Не чувствуя отпора, смелыми и в то же время нежными движениями Дэн вынудил меня приоткрыть рот. Дерзкий, жадный язык бесцеремонно проник внутрь. Затеял волнительную игру, в которой нет побежденных. Только победители.
В это время сильные, ловкие руки прошлись по моим бокам, опустились на бедра. На секунду замерли, точно раздумывая, стоит ли продолжать.
Стон вырвался из горла, вопреки моему желанию. Это был протест и призыв одновременно. Я забыла, где нахожусь и с кем. Потерялась в мире волнующих эмоций.
— Вот теперь все было по-настоящему, — хриплым голосом прошептал Дэн мне на ушко. — Есть разница?
— Определенно! — согласилась я, замахиваясь.
Дэн перехватил мою ладонь и поднес к губам. Перевернул и поцеловал запястье. То место, где бешено колотился пульс, разгоняя по предательскому телу отравленную страстью кровь.
— Две пощечины за вечер — перебор, — сообщил он уже более спокойно. — Оставь что-нибудь и на завтра. Нам с тобой не одни день вместе жить, мачеха.
— Да пошел ты… — обозлилась я, — в детскую!
Вырвалась и, покачиваясь на нетвердых ногах, отправилась в супружескую спальню. Легла рядом с храпящим Максом. Подтянула колени к груди, все еще ощущая, как горят губы. Кажется, я забыла, когда муж целовал меня в последний раз. Месяц назад? Год?
Ответ был очевиден — так Макс не целовал никогда. Не потому, что был менее искушен. Денис вкладывал в прикосновения всего себя, отдавался процессу со всей пылкостью, со всем неистовством. Далеко не мальчишечьим.
Уткнулась носом в колени и всхлипнула. Поспешно зажала рот и оглянулась на стену, смежную с детской. Не хватало, чтобы Дэн услышал мой плач. Это будет моим окончательным и бесповоротным падением.