Чужой рассвет - стр. 6

Он снова захрипел и выгнулся дугой. Было видно, как сильно напряглись его мышцы. Громко скрипнули зубы, из прокушенного языка пошла кровь. И майор тот час обессилено рухнул обратно на носилки.

– Отключился. Опять, – Щука приподняла ему голову и подложила под затылок свернутую куртку.

***

– Чётко! Просто супер, – Брага щелчком ногтя отправил чинарик в реку; тотчас потухший с коротким злым шипением. – Я надеюсь вы не рассматриваете всерьез вояж до Красновки? За «златые горы и богатства несметные»? Это же трёп пустой, а дорога в эту Красновку дальняя, я туда не подряжался "лыжи смазывать".

Немец неопределенно хмыкнул. Щука молча нагнулась к земле, сорвала метёлку полевицы и стянула её верхушку в кулак. Обычно так делают дети гадая на содержимое «петух или курица»? Девушка посмотрела на результат, отряхнула руку и меланхолично сунула тонкий стебель в рот, разжевывая травинку зубами.

– Эй, – слово взял Короб,  – Я смотрю тут какая-то тема для дискуссии появилась? Так вот, послушайте и мое мнение. Я так кумекаю, что зря мы этого военного тащим. На кой он нам? Кто узнает, что мы его вообще видели? У него с нашим барыгой какие-то дела были, а военный, выходит, торгаша кинул. Тот же ему вперед за груз "забашлял"? Теперь мы без груза и без бабок. А не приведи Господи, военный в дороге у нас помрёт? Вы посмотрите как он выглядит! Мелкие ссадины и ушибы, говорите? Да он же вот-вот "ласты склеит". Разве торгаш нам за этого жмура в камуфляже что-то даст? Или того хуже, майор выживет, подлечится в госпитале, а потом наплетёт барыге: «Я не я, лошадь не моя. Всё им, сталкерам, отдал, не знаю, куда они груз дели».