Чужой «костюм». Том 1 - стр. 24
Но к 2097 году не осталось профсоюзов, и рабочие утратили персональные права. Им разрешалось только работать, прерываясь на короткий отдых и получать талоны на еду, жилье и одежду.
Кухонная панель из пяти секций располагалась в дальнем конце зала. Она поддерживала постоянную температуру, оставляя еду подогретой. На боковине каждой секции светилась неоновая надпись, подсказывающая, что находится внутри: каша, суп, салат или мясо. Рабочие брали поднос с тремя вместительными углублениями. С ним они подходили к кухонной секции, нажимали кнопки подачи и получали порции желаемых блюд.
Разумеется, вся пища была дешевой подделкой. Весь ассортимент готовили из «Насытителя» – питательной смеси на основе искусственно выращенных волокон пшеницы, химического аналога молочного порошка, и различных витаминизированных и общеукрепляющих добавок.
Никто не понимал насколько хорошо «Насытитель» имитирует реальные блюда. Большинство жителей не знали вкуса настоящего мяса и овощей. Иногда старики, пожившие до «Большого кризиса» ворчали, что раньше еда была вкуснее. На самом деле они не помнили вкуса прежней еды. Впрочем, после изматывающих рабочих часов, не имело значения, что запихивать в глотку. Лишь бы это легко жевалось и придавало сил.
Джек сидел за столиком, постепенно приходил в себя, и без интереса таращился в окно. Он не чувствовал вкуса еды и ни о чем не думал. Просто смотрел на безрадостный пейзаж, состоящий из заводских труб на фоне бурого неба, и не отводил от него взгляд.
Уже почти пять лет он считал это место своим домом. Так долго он нигде не жил. С Эджеем и мамой они мотались по разным городам, пока не объявили всеобщий сбор. В столице им приходилось менять дома каждые две-три недели… вынужденная мера из-за мародеров, которым всегда не хватало награбленного.
Дольше всего они с братом прожили в приюте, но то время он не хотел вспоминать. За пять лет, проведенных в Рейдже, он привык к рабочей жизни и почти перестал мечтать о море. Впрочем, из-за ограниченного доступа к нему, желание увидеть море оставалось неосуществимым.
Поймав себя на мысли, что с удовольствием посмотрел бы сейчас на картинку с морским пейзажем, он потянулся к карману, но не успел достать телефон.
– Слыхал, – кто-то бухнул на стол поднос, наполненный едой, – Карт из химического помер.
На секунду Джеку показалось, что упомянули его фамилию. Он вышел из ступора, с трудом сконцентрировался и понял, что к нему подсел Зейн. Тощий энергичный парень с вечной улыбкой на лице. Работая подвозящим, он среди первых приступал к работе, поэтому ел торопливо.
– Кто помер? – переспросил Джек.
– Карт! – Зейн всплеснул руками, едва не выронив ложку. – В прошлом году в пивной он напился так, что начал приставать к Роззи – жене Пита, и тот выбил ему зуб.
Зейн упомянул широко известную историю, поэтому Джек сразу понял, о ком он говорит. Неосознанно он пытался вспомнить, сколько Карт проработал на заводе. Все так поступали, когда узнавали о чей-то смерти: хотели понять, сколько им самим осталось. Однако сколько ни старался, вспомнить не получалось, и он спросил Зейна.
– Три месяца не дотянул до пяти лет, – ответил тот, спокойно поедая то, что с натяжкой называлось жареной курицей.
Джек похолодел от жгучей мысли, что сам держится на два месяца дольше. Снова он задумался о том, что его надежда прожить дольше за счет молодости, судя по всему, не сбудется.