Чужой Дозор - стр. 26
Алехандро, пожилой чернокожий колдун-сантеро в красном балахоне и в разрисованной маске, скрывающей лицо, отделился от толпы и торжественно направился к алтарю. В руках у него бился черный петух.
Драпированный белым тюлем алтарь был уставлен католическими крестами, склянками с пальмовым маслом и красным вином, половинками кокосов, ямсом, окурками сигар с золотистыми колечками Cohiba и куриными черепами. Над горами всего этого богатства возвышалась тридцатисантиметровая фигура оришы Ойи, духа, имеющего власть над мертвыми. В пышном, богато расшитом желтом атласном платье, с крестом в руках, чернокожая ориша благосклонно взирала на сантеро.
Вопреки обычным ритуалам, где кормили сразу несколько священных камней[2], на этот раз у подножия алтаря стояла одна-единственная фарфоровая супница, а в ней лежал один-единственный камень, невзрачный и неприглядный.
Но что это был за камень! Каждый раз, когда Оло смотрел на него, он ощущал трепет во всем теле. Лежавший в дорогой супнице камень привезли с могилы самого Че! И не с возведенного в Санта-Кларе монумента, где сейчас и впрямь покоились останки великого команданте, а с настоящей могилы. Самой первой. С братской могилы, затерянной в горах Боливии. Той самой братской могилы, где был изначально похоронен великий Че. Агенты сантеро искали ее долгие годы, и вот наконец нашли…
Оло почувствовал, как его ладони зачастили над барабаном все быстрее, и в ответ на ускорившийся ритм все резче извивались и выгибались тела танцующих, все сильнее плясало пламя свечей, все гуще клубился дым.
Алехандро упал на колени перед алтарем. Разукрашенная маска поднялась к грозной орише Ойе. Сантеро выкрикнул заклинание – и резким движением оторвал голову трепыхавшегося у него в руках черного петуха.
Кровь брызнула в супницу, окропила священный могильный камень.
Словно по сигналу извивавшиеся в бешеном ритме танцоры рухнули на землю и замерли.
Оло не сразу понял, что его собственные руки застыли над барабаном, словно кто-то крепко их схватил, и что вместо властвовавшего надо всем и вся ритма сейчас вокруг звенела пронзительная тишина.
Сантеро медленно поднес ко рту оторванную голову петуха, слизнул капающую кровь, запрокинул голову к фигуре ориши на вершине алтаря и выкрикнул:
– Вселись в одного из нас, Ойя! Яви своего избранника. Пусть он укажет нам путь.
Секунды тяжело падали в густые клубы дыма, зловеще мерцали золотые кресты на алтаре. Тишина все длилась и длилась, и Оло ощутил, как от этого грозного ожидания мороз продрал по коже. Мало кто рисковал обращаться к Ойе – повелительнице мертвых. И еще меньше было тех, кто оставался в живых, чтобы об этом рассказать.
Чернокожая фигура ориши вдруг словно поднялась над алтарем и отбросила огромную тень на распростертых на земле людей. Резкий порыв ветра пронесся по комнате. Соприкоснувшись с потной кожей, он продрал холодом до костей. Оло вдруг отчетливо понял, что смерть – материальна и только что она прошла совсем рядом. Он обеими руками обнял свой барабан и зажмурился.
Алехандро упирался маской в пол и глухо бормотал:
– Яви нам свою милость, Ойя. Покажи своего избранника.
Дверь тростниковой хижины скрипнула, впуская кого-то внутрь.
Любопытство съедало Оло; он рискнул приподнять голову и слегка приоткрыть один глаз.