Чужой Близкий Сводный - стр. 26
Полина всхлипывает.
– Не трогай меня. Иначе меня точно накроет.
Понимаю. Некоторым людям от жалости только хуже. Сам такой. Но сейчас почему-то не могу её отпустить.
– Ну ладно... Всё... Шшш, – обнимаю крепче.
Утыкается носом в моё плечо. Снова всхлипывает.
Будем считать, что у нас перемирие.
Дальше до больнички едем молча.
Из машины вылетаем одновременно. В приёмном покое быстро выясняем, что обоих наших родителей доставили без сознания. Нас просят подождать, указав на металлические лавочки у окна. Полина начинает рыдать. Вновь её обнимаю и веду к окну. Усаживаю на лавочку, сажусь рядом и снова обнимаю.
– Всё, хватит, – выпутывается она из моих объятий. – Я в порядке... В порядке...
Но это ни хрена не так. Буквально через пару секунд она вскакивает и начинает метаться туда-сюда.
– Полина...
Не отвечает. Не реагирует. Словно если сейчас остановится, то снова разревётся.
Я в замешательстве. Не знаю, что делать. Её боль и беспокойство мне не понять. На отца мне практически пофигу.
В приёмный покой входят менты. Полина срывается к ним.
– Я дочь Мартыновой! – выпаливает она. – Что произошло? Объясните! Как это произошло?!
Менты переглядываются. Естественно, фамилия Мартынова широко известна. Отказать дочке покойного губернатора они не могут.
– Несчастный случай. Водитель фуры не успел затормозить на красный. Его понесло с виадука. Лимузин как раз пересекал перекрёсток. Его зацепило сзади. Немного развернуло. Водитель отделался лёгким испугом. Пассажиры живы, – терпеливо объясняет один из ментов, кажется, гаишник.
А второй – явный следак. Смотрит на нас с Полиной так подозрительно, словно мы – это водитель той фуры.
– Но нам сказали, что они без сознания!.. – задыхается от паники Полина.
Её бьёт крупной дрожью.
– Это уже к врачу, – разводит руками гаишник.
А я молчу. Перевариваю. Вся эта история мне не нравится. В судьбу я не верю. А тут целая фура в три ночи в центре города, а не на объездной, как этим фурам положено... И прямиком в свадебный кортеж. В будущего губернатора... Какая-то мутная хрень.
Короче, от разговора с ментами Полине лучше не становится. Она опять расхаживает из угла в угол, нервно заламывая руки.
– Жень, а если она умрёт? – остановившись, смотрит на меня огромными испуганными глазами. – У меня ведь нет никого больше, понимаешь? Папы нет... А мама...
– Всё-всё-всё, – ловлю за плечи и притягиваю её к себе до того, как накроет новой истерикой.
Прижимается носом к моей шее. Пальцами цепляется за горловину футболки.
– Я не буду жить с ним, – слышу её сорвавшийся голос. – И мне плевать, что формально теперь он мой отчим.
Я немного подвисаю от этой новой возможной реальности. Если с матерью Полины что-то случится, что будет с самой Полиной? С её наследством? Заключали ли наши родители какой-то брачный договор?
Возле нас кто-то прокашливается. Увидев рядом врача, Полина от меня отстраняется и с мольбой смотрит на мужчину.
– Олег Игоревич, – представляется он, и я пожимаю ему руку. – Всё уже хорошо, – сразу успокаивает. Смотрит на Полину: – У Вашей мамы лёгкое сотрясение и вывих плечевого сустава. Она немного побудет у нас. А Виктор Харитонович, – врач переводит взгляд на меня, – с ним уже всё в порядке.
Что и требовалось доказать! Моего отца даже старуха с косой не желает прибрать! Ну да ладно...