Чужими руками - стр. 13

– Вы не разговаривали с Рудаковой, но возможно слышали, как она кому-нибудь звонила, договаривалась о встрече?

– Я не ищейка, и больше ничем не могу вам помочь. А вы мне – можете, если позволите забыть о неприятностях и подготовиться к важному спектаклю. – Черная выдала гневный взгляд, выдержала паузу и обратилась к гримеру: – Ира, давай начнем.

Петелина решила попрощаться:

– Если что-то вспомните про Рудакову, позвоните мне. Я оставлю визитку.

– Вспомнила. У вас дурацкий платок, он не подходит к шубе. Обратитесь к Марианне, она поможет.

Юшкевич приняла визитку вместо отвернувшейся актрисы и смущенно извинилась:

– Актеры такие ранимые. – Видя вопрос в глазах следователя, она тихо продолжила: – Марианна Фролова – художник по костюмам. Если надо, я сведу с ней.

Черная услышала и громко пожурила:

– Сводница! Смотри, как бы Марианна на следователя не запала.

Озадаченная Петелина покинула тесную комнату. Судя по табличкам на дверях, рядом располагались несколько других гримерных. Одна из дверей была распахнута, оттуда слышались женские голоса:

– Леся, ты такая спокойная, а я в шоке. Это ужас, ты видела ее?

– Зачем? Я не собираюсь смотреть на трупы. Не хочу волноваться.

– Мне бы твои нервы.

– Девочки, успокойтесь, ничего страшного не произошло.

На этот раз говорил мужчина. Его голос Петелина узнала и, воспользовавшись случаем, толкнула дверь:

– Вы действительно так думаете, Георгий? Убийство – это не страшно?

Возникла напряженная пауза. Помимо Чантурия в гримерной находились две девушки. Все были ошеломлены появлением следователя, но скрывали недовольство.

Режиссер нехотя выдавил:

– Даже в очень плохом надо искать хорошее – так сказал Сонин.

– Для начала давайте найдем самое плохое – убийцу, – парировала Петелина. – Познакомьте меня с девушками.

– Наши актрисы, Алена Ланская и Леся Нестеренко.

Ланская полыхнула сердитым взглядом, Нестеренко сдержано кивнула.

– Следователь Петелина. Меня интересует, что каждый из вас делал вчера после девяти вечера? И подробно, пожалуйста.

Ланская вопросительно переглянулась с Чантурия. Нестеренко потупила взор.

В этот день опросы коллег и соседей убитой мало что дали для расследования. Актриса проживала одна, явных конфликтов у нее не было, особых украшений и ценностей она не имела. Около девяти вечера Рудакова покинула студию, чтобы ехать домой. С тех пор живой ее не видели.

Домой Елена и Марат вернулись поздно.

На кухне их встретила Ольга Ивановна, как обычно ворчливая и недовольная:

– Явились, на ночь глядя. Кто, кроме меня, Насте ужин приготовит?

– Спасибо, мам, – устало поблагодарила Елена.

– Мойте руки, вам тоже кое-что осталось.

Елене есть не хотелось, зато Марат жадно принюхивался и стрелял глазами. Он с аппетитом накинулся на паровые котлетки с пюре. Елена решила ограничиться салатом.

– Ну скажи, зятек, зачем тебе женщина, которой никогда нет дома? Какая из нее хозяйка?

– Лена хорошая, – промычал Марат, не отрываясь от тарелки, – а вы еще лучше.

– Вот и найди такую, как я. Хочешь, с подругой познакомлю?

– А добавка есть? – Марат указал на опустевшую тарелку.

– Вот троглодит. – Ольга Ивановна выскребла из кастрюли остатки пюре и поставила ее в мойку под струю воды.

По телевизору показывали рекламу детского питания. Заботливый папа кормил очаровательного малыша с ложки. Елена улыбнулась, вспомнив наставления Астаховской о необходимости второго ребенка.