Чужие сны - стр. 34
Денис вспомнил о кофе и допил его одним глотком.
– Официант не ошибся, – выдавила Карина, отводя взгляд от газетной страницы. – Действительно, – чудовищно! Эпицентр был в океане, в ста милях к востоку от берега. Боже мой, а ведь мы с тобой собирались в Доминикану. Просто на Арубу оказалось проще и интереснее…
– Зацепило и Флориду, но чуть-чуть, – перебил ее Денис, дочитывая статью. – Основной удар приняли на себя Куба, Гаити и Пуэрто-Рико. Оценивать количество погибших никто не берется, кроме неизвестно откуда здесь взявшихся экспертов, ноги бы им в рот, но это больше, чем на Пхукете. Гораздо больше. Сильно пострадали Британские Виргинские острова.
– Это совсем рядом.
– Это больше семисот километров от нас, – возразил Давыдов. – Час лету. Сейсмологи пишут, что в настоящее время не могут засечь даже афтершоковых[5] колебаний в районе эпицентра. А это совершенно ненормально – колебания должны быть! Просто обязано потряхивать. Может, незаметно для людей, но приборы… Тут же впечатление, что землетрясения и не было вовсе.
– Но оно было…
– Да. Было.
Карина протянула руку к чашке с недопитым кофе и…
Параллель-2. Сантаун, Центр, отдел «Сегмент». Октябрь
…одернула руку и невольно охнула.
Поручень кара все еще хранил холод подземного паркинга, и ей показалось, что она ухватилась за раскаленный прут. Хотелось подуть на пальцы и в очередной раз выругать себя за преждевременно снятые перчатки.
Почему-то чуть кружилась голова. Странное ощущение – подрагивающий кадр, как в старом кино. Будто бы это не она слегка теряет ориентацию, а кто-то другой, которого она видит со стороны, на экране ископаемой модели телевизора. Во рту оставался вкус кофе, причем не синтета, а самого настоящего кофе, того, что стоит сумасшедших денег. А сколько, собственно, должен стоить кофе, если за прошлый сезон его собрали меньше тысячи тонн на всю планету? Ученые обещают вывести более морозоустойчивые сорта, но…
К аромату арабики примешивались другие запахи. Отдавало чем-то нездешним, чем в Сантауне не могло пахнуть в принципе. Даже в оранжерее, где вязкие ароматы модифицированных цветов сводили с ума, такого было не унюхать. Но Кира отчетливо ощущала этот терпкий и назойливый запах. Живой. И не похожий на искусственный.
Она глубоко вздохнула, прикрыв глаза.
Под веками бродили цветовые пятна, как от яркого солнца, которого она не видела уже несколько недель – с последнего джампа в Параллель.
– Все в порядке, Кира Олеговна? – спросил Вязин обеспокоено.
– Я в норме, лейтенант.
Надо будет показаться врачу, подумала она, шагая к массивным дверям отдела «Сегмент». Это ненормально. Хотя что скажет врач? Пропишет транквил или релаксант, настучит на лэптопе рапорт начальству и попутно пару страниц в диссертацию о странных эффектах в психике джамперов. Мы для них вещь непонятная и пугающая. Не верить в наше существование они не могут – вот мы, есть! Куда нас спрятать? Но что с нами делать и что мы за звери такие – для лекарей тайна, покрытая мраком.
Постепенно, вытесняя сладкий чужой аромат и горьковатый привкус кофе, в ноздри все-таки пролез запах мерзлого бетона, старой пыли и льда. И еще – мокрой и обтрепанной ковровой дорожки.
Ею пахло особенно отчетливо и противно. Виноваты в этом были охранники, стоявшие, согласно уставу, по обе стороны дверей: поверх термоковриков, призванных не дать им отморозить ноги, они клали под подошвы форменных ботинок вырезанные из старых ковров куски.