Чужестранка - стр. 9
4
Меня мотыляло из стороны в сторону, жаркий воздух обжигал, словно я уснула в сауне. Когда я разлепила глаза, меня встретила беспрохладная тьма, а мир воспринимался как нечто враждебное и очень дурнопахнущее. Я попыталась встать или хоть как-то разогнуться, но все было тщетно – вокруг меня была узкая решетка, напоминающая корзину.
– Эй, шибко не дергайся! А то, чего доброго, заставят идти пешком. Береги силы, – услышала я голос Тимофея. Кот нежно оплел мои затекшие руки, сделав пребывание в коконе более терпимым.
– Снова глюки… Я схожу с ума! – закричала я, как тут же почувствовала, что качка остановилась. Кокон опустили на нечто горячее, словно кастрюлю поставили на жаровню. Я почувствовала, как кто-то крайне сильный схватил меня за волосы, вытаскивая на свет.
– Лапы, что ли, лишние?! – завопил кот, ударив когтями по плотной шкуре неизвестного существа. Если до этого тьма меня пугала, а говорящий кот представлялся бредом сумасшедшего, то теперь я сама была готова занырнуть обратно в темницу, заперевшись с милым пушистиком.
Увиденное привело меня в ужас: это были здоровенные огры, о которых я читала в книгах Толкина. Огромные увальни несли на спинах по три-четыре корзины, в которых, скорее всего, тоже были люди. К нам уже поспешил погонщик, так как караван остановился.
– Эй, Грыгр тебя дери! Какого темного ты встал?! – причитал погонщик, выглядящий как классический бедуин, если не говорить о существе, на котором он передвигался. Это животное напоминало гепарда, только вместо классического окраса у него была бронированная шкура, напоминающая пластины. В это время погонщик ругал огра на чем свет стоит, избивая его кнутом.
– Отпустил, я сказал! Если товар попортишь, я с тебя живого шкуру снимать начну! Могу хоть сейчас начать, только повод дай! – Эта угроза подействовала на увальня. Оказавшись на раскаленном песке, я тут же поспешила обратно в корзину, словно загнанный зверь.
– Умная девочка, – произнес бедуин, после чего зло посмотрел в сторону Тимофея. – Утихомирь свою хозяйку! Огры очень чувствительны к женскому визгу. В случае чего могут и затоптать, – сухо произнес мужчина, после чего мир снова погрузился во тьму.
Корзина вновь взмыла в воздух, после чего тряска продолжилась. Я не могла ориентироваться в темноте, меня обуревала паника. Через несколько часов дышать в корзине стало легче, но ужас не проходил, а рука беспощадно болела от периодических щипков. Я пыталась себя разбудить всеми возможными способами, надеясь, что это всего-навсего сон. Шло время, но долгожданного пробуждения так и не происходило.
Тимофея я все так же игнорировала. Вскоре животное перестало пытаться меня разговорить или успокоить, просто находясь рядом. Ближе к ночи караван останавливался, нас выводили наружу, выдавая воды и еды. В такие моменты я редко смотрела по сторонам, гонимая жаждой и голодом из-за долгого перехода, все больше напоминая зверя. Тимофей выглядел не лучше, буквально воюя за каждый кусок еды с заложниками на радость загонщикам.
Чуда не произошло, и через три дня меня все так же мотыляло в корзине. Вместе с тем я уже практически свыклась с бренностью бытия и самим фактом, что это не бред сумасшедшего или пропойцы, а суровая реальность, куда меня занесло, а это значило, что нужно было узнать о себе и окружающем мире в разы больше. В это время я вспомнила о своем попутчике.