Чужая война цвета фламинго - стр. 5
Мои попытки дозвониться подруге не увенчались успехом. Автоответчик в квартире Лены добросовестно несколько раз записал моё сообщение. Будто чьи – то холодные пальцы, держа намертво, неприятно сжали сердце. Тревога и плохое предчувствие усилились.
Световой день позади. Будничный, кстати, день. На Лену это нисколько не похоже! Где же она с сыном может быть? И, вообще, в какое отделение милиции поехала? Беспомощно оглянулась по сторонам, увидела призывающую неоновую вывеску кафе-бистро, расположенного через дорогу. Почувствовав голод, с невесёлыми мыслями, не дойдя до «зебры», бросилась сквозь поток ползущих машин, оказавшихся в плену очередной пробки.
В полупустом зале кафе витал аппетитный аромат свежей выпечки и кофе. Ноги гудели, так, что пришлось незаметно снять туфли под столом, предварительно тайком осмотревшись вокруг. Мыслимо ли, надеть шпильку тринадцать сантиметров и своим ходом весь день, не девочка, соображать надо! Хорошо в моде этого сезона – туфли на подошве. Опять же, с моим-то ростом, и – в «тапочки»? Да – а, это уже что-то с головой моей стало, ранний климакс? Грустные размышления были прерваны звонким девичьим голосом: – Добрый вечер! Ознакомьтесь с меню, пожалуйста!
– Чёрный кофе без сахара и два пирожка с ежевикой. – Не глядя в книжицу, попросила я.
Девушка кивнула, улыбнулась, и, стуча каблучками высоченных сабо, отправилась выполнять заказ. Кофе был потрясающим. А пирожки просто таяли во рту. Нечаянно бросив взгляд в окно, увидела там пожилую женщину. Похожая на попрошайку, она робко заглядывала в окно заведения. Сердце защемило от жалости, сколько таких сейчас. Заказала ещё пирожков «на вынос». Пора. Злополучные туфли пришлось не просто надевать, – вбивать ноги. Собрав всё мужество, встала, чуть прихрамывая, – напоминала о себе травма, полученная утром, – направилась к выходу.
Женщина продолжала стоять, словно ждала меня. Лицо не спитое, серые умные глаза смотрели с тоской и горечью. Стало не по себе. Чистая, но старая одежда всё же выдавала интеллигентного человека, – человека из прошлого, родившегося и прожившего всю жизнь на одной из центральных улиц города, переживших целую эпоху войн, бесконечных революций и политических реформ. Она была той породы интеллигентных людей из другой, уже забытой многими, ушедшей безвозвратно, жизни. Главной ценностью таких людей была не зелёная бумажка с портретом «Линкольна», а прочитанная книга, посещение музеев и картинных галерей, красивая правильная речь, чистые, возвышенные отношения между людьми. И таких становится всё меньше. Этим «маленьким», неизвестным, тем более неинтересным современному обществу, очень пожилым людям, некому передать свой багаж знаний и опыта – в них не нуждаются, их потеряли в круговерти и калейдоскопической смене политических событий, а многие из них потеряли себя.
Хорошее воспитание, интеллигентность не сыграешь, как не пыжься! Понятия подменяются, но содержание остаётся неизменным. Современные нувориши называют себя «новыми», но ни автопарки иномарок по заоблачным ценам, ни модная одежды дорогих трендов из бутиков, ни развязанная речь, (непонятно – на каком языке говорит человек, неправильно ставя ударение, глотая окончания и коверкая слова), не делают этих людей, даже с большой натяжкой, умнее, интеллигентнее. Да что говорить, если дикторы центрального телевидения спотыкаются на двукоренных словах. А язык выступления спикеров? Не напоминает вам площадную лексику или болтовню торговок на рынке.