Чужая невеста - стр. 8
Я сглотнула и поежилась — взгляд льдисто‑голубых глаз Грэма замораживал.
— И что? — подал голос темноволосый. — Просто отдадим эту дрянь «парламентерам»? Или, может, накажем по‑своему? — Он с преувеличенным интересом начал разглядывать те самые цепи, на которых я очнулась, отчего мне стало совсем жутко.
За что они так со мной, я ведь… не я, в смысле не Ильва, и вообще ни в чем не виноватая. Но как это объяснить, если я сейчас как та собака, которая все понимает, но не говорит? Вернее, говорит, но плохо. И потом… вдруг у них тут переселение душ равносильно одержимости? Нет, нельзя признаваться, пока нельзя. А что тогда делать?
Мысли мои панически метались, руки дрожали, а с языка по‑прежнему не слетело ни слова. Схватив уже знакомый кубок, я снова выпила. И, как и в первый раз, мне стало немного легче, отчего закрались подозрения, что напиток не так и прост.
— Не надо ее наказывать, — вступился за меня Таш.
— А что так? Понравилась шлюшка? — зло усмехнулся брюнет. — И как тебе дочь Брэд‑риля на…
— Я и пальцем ее не тронул! — возмутился друг, но, смутившись под пытливым взглядом собеседника, тихо признался: — Разве что чуть‑чуть, пока не понял, что она не новенькая лэфа из дома Вивьеры.
Притихшие было девицы синхронно хмыкнули. Но на них никто не обратил внимания. Темноволосый презрительно усмехнулся, рыжий опустил голову, а блондин тяжело вздохнул и устало произнес:
— Брэд‑риль и Касс‑риль явились сюда со своими людьми требовать выдачи девчонки и того… кто ее обесчестил. — Мужчина пристально посмотрел на Таша, но тот даже ухом не повел. — А единственный, с кем она была наедине, и тому есть свидетели, — он одарил тяжелым взглядом двух шлюх, — это ты, Таш, понятно? Итировы кущи! Так кого тут подставили, а?!
От его восклицания я вся сжалась, втянула голову в плечи и, схватив в руки подушку, зачем‑то ее обняла. Чувствовать себя в чужом теле было странно, в роли пленницы — страшно, но стать яблоком раздора для серокожих мутантов — и вовсе жуть несусветная. Потому, наверное, я тихо и пробормотала:
— Простите. Я… меня… не помню…
— Она память потеряла от сонного зелья, которым была накачана, — перевел мою жалкую попытку извиниться Таш. — И пострадала не меньше нашего, если не больше, Грэм‑риль, — он смело посмотрел в глаза блондину, затем переключил внимание на темноволосого, потом на рыжего и, обращаясь к последнему, добавил: — Йен‑ри, учитель, ты ведь знаешь, что я не стал бы лгать. А за Ильву я готов поручиться как за самого себя. Она не такая, ее просто использовали.
«Медведь» покачал головой и, переведя задумчивый взгляд с моего защитника на меня, прижавшуюся к спинке кровати, сказал:
— А кто поручится за тебя, Таш? — Тихий чуть хриплый голос… И столько горечи в нем было, столько усталости, что я расстроилась еще сильнее.
Неужели все настолько плохо? Ильва, Ильва… во что же ты меня втянула?! А ведь я не вундеркинд, не мастер боевых искусств и даже не психолог, способный правильно оценить ситуацию и действовать в соответствии. Я просто девушка, которая думала, что хуже в жизни быть не может. Ошиблась, признаю! Может, и даже есть.
— Надо возвращаться, пока разъяренные городские всей толпой сюда не явились, — поторопил своих спутников темноволосый, одарив меня совсем не добрым взглядом. — Они давно ищут повод для нового конфликта.