Чужая невеста для жестокого принца - стр. 11
Но ответа не получаю.
Сложив руки на груди и насупившись, возвращаюсь в дом. И решаю дождаться вечера, чтобы предъявить Радулову за его указания.
Он что вообще о себе возомнил?!
Я же не раба в конце-то концов!
Дамир приезжает чуть раньше в каком-то приподнятом настроении, что ещё больше выводит меня из себя.
Высказываю всё, что думаю: о нём, о его доме, об охране, обо всей ситуации.
– Это ради твоей безопасности, – спокойно отвечает.
А я стою, шумно дышу. Выложилась, пока выговаривала, словно марафон бежала.
– От кого?
– Мало ли… – пожимает плечами.
– Отец знает, что я у тебя?
– Пока нет. Знал бы, сразу бы примчался. У него же сделка века почти сорвалась.
– Какая сделка? – спрашиваю, но уже догадываюсь, о чём он.
Радулов какой-то весёлый. Подходит ко мне, трогает за подбородок и наклоняется, сообщая коротко:
– С Куприяновым, конечно, твоим.
Фыркаю.
– Ты мне Америку не открыл. Я знала, что речь больше о слиянии капиталов, чем о любви.
– И пошла на это?
– Родители уверили, что одно другому не мешает, что Витя увлечён мой. Знаешь, он неплохо отыгрывал чувства, я даже ему верила и в какой-то момент влюбилась.
Я говорю это Дамиру, чтобы он знал, что мне всё равно на него. Я выходила замуж, потому что сама так решила и даже испытывала к жениху тёплые чувства.
Сейчас, кажется, я даже первая ему призналась, что люблю. На что Витя коротко буркнул: Я, мол, тоже.
Но чувство влюблённости становилось меньше по мере приближения дня свадьбы, и я уверяла себя, что всё из-за нервов. А оказывается, я просто к нему остывала. Когда влюблённость не подкреплена ничем, она быстро улетучивается. Вот и со мной это случилось.
– Ой, влюбилась, – качает Дар головой. – Ты даже не знаешь, что это значит.
– Почему? Знаю, – из чувства упрямства говорю я.
– Влюблённость, это когда руки дрожат, когда жить без человека не можешь, думаешь о нём постоянно, хочешь его. Вот ты мужа хотела?
– Я… я хотела, – киваю.
– Не правда. Когда любят, не текут под чужими руками. А ты под моими текла.
Я морщусь, мне не нравится, как это звучит. Не нравится, как Дар спокойно называет вещи своими именами и ни капли не смущается.
– Не надо внушать мне, что секс – это основа всех основ.
– А что внушать надо? Маш… ты пойми, жизнью правит основной инстинкт.
– Всегда считала, что это скорее про выживание.
– О да… базовые потребности. Ты не думай, что я с гор вчера спустился. Я в университет тоже ходил, – иронизирует он над самим собой.
– Ходить не значит учиться, – пожимаю плечами.
А Дар хватает меня за локоть и тянет на себя.
– Ты хоть что-то про меня знаешь?
– А мне не интересно, – заявляю и пытаюсь высвободиться. – Не знаю и знать не хочу. Да и вообще, вот ты меня упрекаешь, что я согласилась на отчасти договорной брак, а разве сам не такой?
– Я не женат.
– Нет, – отмахиваюсь, – я не об этом. В твоей среде сплошь и рядом договорные браки. Скажешь, что нет? Невесту тебе выберут одобренную. А я так… действительно, девочка на одну ночь.
– Не на одну, Маш, – усмехается. – На много.
Радулов цыкает уголком губ, а затем идёт за папкой, которую кинул на стол, войдя в гостиную.
– Вот, полюбуйся, на своего пока ещё мужа, – усмехается. – И его любовниц. Увидишь, что он никогда не был тебе верен. Мои ребята немного покопались в его жизни и в его телефоне.