Чужая невеста для босса - стр. 9

Марк заключает меня в непрошенные объятия со спины и перехватывает запястье. Цепенею в его руках, и он решительно отбирает стакан, мазнув губами по шее:

— Не бузи.

Остальные не играют и с интересом наблюдают за развитием ситуации, лениво цедя крепкий алкоголь. Вова отступает к двери, и охранники без вопросов ее открывают. В молчании и желании сбежать вырываюсь, он Марк грубо дергает меня на себя, и я опять в плену его объятий.

— А ты остаешься.

Вова выходит, и дверь за ним с тихим писком закрывается. Охранники вновь обращаются в безэмоциональных истуканов, и я пытаюсь судорожно сообразить, как избавиться от Марка, который вжался пахом в ягодицы. Я чувствую его эрекцию, и тело отзывается на его возбуждение: кровь приливает к промежности, тепло расходится по ногам, хоть и сознание понимает, что творится полное безумие и я не хочу с ним близости.

— Я разочарован. Ты выбрала себе в спутники жизни слюнтяя.

Вырываюсь и в возмущении смотрю в надменное лицо, а он не отрывает взгляда от моих губ. Да, Вова его полная противоположность, поэтому я с ним и решила быть, но его мягкость характера оказалась безвольностью.

— Нечего сказать, Ди?

Если и говорить с подобными мерзавцами, то на их языке. Я не вижу смысла сейчас плакать, кричать и прятаться в уборной, потому что это глупо и так я подыграю эгоизму и чувству власти Марка, который якобы выиграл меня в карты. Я должна избавиться от него тем же методом, которым он подкрался ко мне. Он же не отстанет, если я буду сопротивляться.

— Я требую реванша.

— Что?

— Я выиграю саму себя и ты оставишь меня в покое, — скрещиваю руки на груди.

Лица присутствующих озаряются предвкушением забавного зрелища. Марк недоуменно вскидывает бровь, и я по его роже вижу, что он не ожидал от меня подобной смелости. Я два года, мать твою, жила в страхе, что встречу тебя на улице, и вот судьба нас, наконец, столкнула. И да, я боюсь, но истерить на радость беспринципному уроду не стану.

— Ты умеешь играть в покер? — удивленно спрашивает Марк.

— Нет. Сыграем в дурака.

— Прости?

Гости смеются, а мне все равно. Я дураке мастер-фломастер, и в детстве и подростковом возрасте всех соседских мальчишек обыгрывала. Я была грозой всех дураков в округе.

— Ди, тут приличное место, — усмехается Марк.

— Я даю добро на дурака, — Регина разворачивается к нам и хитро улыбается. — Вечер перестает быть скучным.

Хочу возмутиться, что разыгрывать живого человека — не веселье, а абсурд, но, как я и говорила, не стоит искать поддержки в подобном месте. Это как дворовым хулиганам лечить, что драться плохо и давайте жить дружно.

— Реджи, — мягко смеется Марк, и я ловлю себя на мысли, что его тембр все тот же, каким и был два года назад. Глубокий, бархатный и вибрирующий томным обещанием, — не ожидал от тебя.

— За центральный стол, зайчики, — Регина царственно дефилирует мимо, — и я сама раздам карты.

— Я в шоке, Реджи, — с наигранным осуждением вздыхает Марк и переводит на меня оценивающий взгляд, — это и к тебе, Ди, тоже относится. Я помню тебя испуганной и… удовлетворенной.

Кошу взгляд на стакан, что стоит на стойке, и бармен его убирает, криво улыбнувшись. Я тоже помню, какой я убежала от Марка, и возвращаться в то состояние я не хочу. Я и так уже почти на грани от того, чтобы возжелать его поцелуя, который так и не смог повторить Вова. Он целовался всегда неуверенно, стеснительно и чаще всего без языка. Я как-то раз попыталась сама быть смелой и однажды въелась в его рот, а после этого на меня так посмотрели, что я жутко смутилась и больше не повторяла этого эксперимента.