Чужая невеста. Баллада Пепла и Льда - стр. 29

Первая радость от весточки схлынула, и тень снова легла на его лицо.

— Как нелегко ей пришлось-то… Полковника-то в предательстве обвинили. И хоть об этом даже в газете написали, и приказ нам зачитывали, но вот сердцем не верю, что наш старшой предателем оказался. Он нам всем как родной отец был, не только Альке.

— Алейдис не верит, что ее отец предатель, и я стараюсь найти хотя бы какие-то доказательства его невиновности, — сказал я.

Олард сокрушенно поскреб давно не бритый подбородок.

— Да я бы и рад! Но я-то сам толком ничего не видел. Не моя смена была. Я спал, а проснулся, когда забили общую тревогу. А потом такая преисподняя развернулась, что и задуматься некогда было.

— Вы видели полковника той ночью?

— Видел, как же! Не знаю, не ведаю, снял ли он сам щиты, как говорят, но делал все, чтобы удержать тварей. Да только лезли они как опарыши из дерьма, разве остановишь. А вот еще что! Хотя сам-то я не видал, но Жмых, что на сторожевой башне в ту ночь стоял, обмолвился, что, мол, как полковник с Бесплодных земель вернулся, так сразу следом за ним и Прорыв начался.

— Полковник вернулся с Бесплодных земель? — повторил я, думая, что ослышался. — Один? Ночью?

— Не один. С капитаном Эбердом. Прискакали и давай тревогу бить, мол, всем подъем, Прорыв. Если бы не это, все бы и полегли, прямо в кроватях, а так худо-бедно успели подготовиться.

Я прокрутил в голове новую информацию. Что-то плохо пока срасталось. Аля говорила, что отец разбудил ее ночью и отправил из гарнизона, когда еще не было признаков Прорыва, — он настиг ее в пути. Что же делал полковник Дейрон в промежутке между ее отъездом и начавшимся Прорывом? Отправился в Бесплодные земли, да не один. То ли капитан Эберд был сообщником — но я даже мысли не хотел допускать о двойном предательстве, то ли… Второй версии пока не было.

— А уж потом и сам советник вернулся, — продолжал Олард, не заметив моих нахмуренных бровей.

— Советник? Граф Ромер?

Час от часу не легче. Он-то что делал по ту сторону Границы?

— А где был принц Ивейл в это время? — спросил я.

— Да кто ж знает. Спал у себя, наверное, бедолага. Может, и понять ничего не успел.

— Никто не видел, он не уезжал вместе с полковником? Или с советником?

— Да кто ж знает, — повторил Олард и развел руками. — Караул сменился, и из тех парней никого в живых-то и не осталось. А Жмых не видел, чтобы принц возвращался. Значит, настигла его злая судьба прямо в кровати. Вот ведь, венценосная особа, а кровь, поди, такая же, как у всех нас, простых смертных.

— Спасибо.

Я протянул руку старому вояке, а потом вынул из кармана две серебряные монеты.

— Как обещал.

Олард монеты взял, но прощаться не торопился. Он жевал губу и что-то обдумывал.

— Слушай. Я вижу, ты парень вроде неплохой и доверять тебе можно. К тому же с Алькой нашей дружишь.

Я не сдержал улыбки. Дружу. Это, конечно, не то слово, но и оно сгодится.

— Знаю я одного человечка. Он должен был выехать с донесениями в столицу вечером перед Прорывом, да прихворнул. Решил утром пораньше выехать, а утром, сам понимаешь… Он еще и ранен был тяжело, без ноги остался, пока с того света на этот возвращался, депеши, поди, устарели. Никто их в столице не ждал. Вот он и сохранил у себя футляр со всеми документами. Побоялся признаваться. Но хорошему человеку да за хорошие деньги почему бы не отдать бумажки. Как думаешь?