Чужая - стр. 24
Чёрт бы побрал этого диджея-щёголя!
Дальше высказываются ещё пара ребят, но я их почти не слушаю. Я всегда была человеком общительным, но сейчас мне как никогда хочется остаться наедине с собой. Этот исправительный лагерь, будь он неладен, делает со мной что-то непонятное.
Исправляет?..
— Ну что ж, раз больше желающих высказаться нет... — возвращает меня в реальность голос куратора, — то перейдём к развлекательному. Хотите принять участие в спортивных состязаниях? Таких, как баскетбол, волейбол, футбол...
— Футбол! — одновременно выпрямляемся на местах мы с Громовым и обмениваемся подозрительными взглядами.
— Здорово, что желание есть, — смеётся куратор. — Посовещайтесь командой, а завтра в это же время дадите мне ответ. На сегодня, пожалуй, закруглимся. Хорошего вечера, ребята.
Станислав Викторович уходит, и ребята начинают высказываться наперебой.
Но тут Оксана поднимается на ноги и всё разом умолкают:
— Спорт — это не то, от чего девочки приходят в восторг, как мальчики...
— Говори за себя, Окс, — хмыкаю я.
Она морщит носик на то, как я сократила её имя, и соглашается:
— Хорошо, не все девочки его любят. Я точно не намерена участвовать, так что дальше вы обойдётесь без меня. Таня?
— Эм... Я играла в школе в волейбол, — беспощадно краснеет она от всеобщего внимания, и говорит при это ужасно тихо. — Но не то чтобы хорошо...
— Тогда нам обоим здесь нечего делать. Пойдём.
Девчонки уходят, и большинство пар глаз парней впиваются в меня, словно ждут, что я тоже свалю.
— Я буду играть в главном составе в футбол, ничего не знаю! — заявляю я, скатываясь на освободившееся место на диване.
— А ты умеешь? — недоверчиво-насмешливо спрашивает всё тот же Агеев.
— Умею, — киваю я и сужаю на него глаза: — И уж получше того, как ты умеешь острить.
Стас смеётся и сочувствующе хлопает Агеева по плечу, вроде как соглашаясь со мной. Я снова недовольно поджимаю губы, потому что не нуждаюсь в чьём-либо одобрении моих высказываний.
— Кто ещё умеет и хочет играть в футбол? — отрывая от меня изучающий взгляд, интересуется Громов.
В итоге мы останавливаемся на двух видах командного спорта: футбол и баскетбол. На футбол, кстати, команда собралась быстро, а на баскетболе больше всех настаивал здоровяк, да так трогательно, что парни согласились его поддержать. А о волейболе мы даже не вспомнили.
После парни решают подняться в гостиную и продолжить соревнования по гонкам. Стас при этом смотрит на меня виновато и даже задерживается возле меня, но я отворачиваюсь, и он, кажется, психанув, уходит.
Я ещё некоторое время сижу в одиночестве, а затем тоже иду наверх.
По лестнице вечно кто-то спускается и поднимается, я лавирую с одной стороны в другую, чтобы ни с кем не столкнуться, но на пролёте между третьим и вторым этажом мне загораживают дорогу трое парней.
— Гляньте, кто это здесь у нас... — лыбится во всю ширь рта один из них. — Навозница!
Ха, выискался свидетель утренних событий? Чёртов Громов!
— А ты, стало быть, из тех, кто повторят плоские шутки других? — усмехаюсь я. — Потому что своих мозгов нет?
— Намекаешь на то, что я дурак?
— Вообще-то, говорю прямо, — закатываю я глаза.
Лицо парня краснеет от злости, он неожиданно поднимает руки и пихает меня к стене:
— Рот закрой! Или я его тебе закрою!