Чужая лебединая песня - стр. 37
Алиса почти каждый вечер стояла в кулисах и наблюдала за работой актеров, впитывая их мастерство. Разбирая действие на крошечные элементы, она пыталась понять, почему для изображения, к примеру, любви, вовсе не нужны никакие слова. Жесты, взгляды, прикосновения – все и без них достаточно красноречиво. Слова перегружают тончайшую игру, нить которой испокон веков соединяет мужчину и женщину.
Интерес Алисы не остался не замеченным режиссером. Он разглядел в ней тот самый энтузиазм, который заставлял актеров жертвовать ради театра всем: личной жизнью, здоровьем, материальным благополучием. Оставленные на попечение родни дети, на ходу проглоченный обед. Как наркоманы, выносящие из дома все ценное, они были готовы отдать последнее, лишь бы действо под названием «спектакль» состоялось. Кресла, шкафы, стулья, тюль на отделку свадебного платья, посуда – в ход шло все.
Алиса принадлежала к тому немногочисленному кругу людей, которые готовы на любые жертвы ради своей идеи. К тому же она оказалась отличной ученицей: не лезла на рожон, не обижалась на критику и к окончанию одиннадцати классов, по мнению режиссера, была готова к любым ролям. Желание Алисы поехать учиться в Москву он воспринял как предательство. Чутье говорило ему, что уезжает девушка навсегда.
Поезд прибыл на Ярославский вокзал поздним вечером. Поток пассажиров подхватил девушку, понес за собой. И хотя Алиса была готова к встрече с огромным городом, действительность превзошла все ожидания. Несмотря на позднее время, народу было очень много. Казалось, стоит запнуться, остановиться на миг, и толпа свалит тебя с ног.
Ремень тяжелой спортивной сумки больно давил на плечо, но о том, чтобы остановиться и сменить руку, не могло быть и речи – затопчут. На мгновение душу охватил страх, но тут толпа выплеснулась на привокзальную площадь, и стало чуть полегче.
Алиса на ходу вытащила бумажку, где заранее расписала маршрут до дома папиной родственницы – очень дальней, седьмая вода на киселе, которая согласилась приютить ее на пару месяцев, пока она не поступит в институт и не поселится в общежитии. И тут краем глаза девушка увидела нечто странное: справа, довольно далеко в небе вспыхнули яркие звезды фейерверка, окрасив ночное небо в оранжевый цвет.
Алиса остановилась, стянула оторвавшую плечо сумку и, как зачарованная, уставилась в небо. Москва приветствовала ее салютом!
Конечно, она отдавала себе отчет, что салют этот не в ее честь, что это просто совпадение, но часть ее души восприняла разноцветные звезды в небе как добрый знак.
Поставив сумку на землю, Алиса стояла и смотрела в небо. Погасли звезды фейерверка, а небо так и осталось оранжевым. Уже гораздо позже она поняла, что никакое это не чудо – просто огни города подсвечивают облака. Но оранжевый цвет московского неба остался для нее символом веры в себя, в свои силы, в свой талант.
Однако ни в училище Щепкина, ни в Щукинском институте, ни в институте Герасимова талант этот не оказал впечатления на приемную комиссию. Но сдаваться Алиса не собиралась. Первая неудача не могла поколебать уверенность в своих силах. Она решила остаться в Москве и пойти на курс актерской игры и постановки речи. Конечно же все упиралось в деньги. Провожая дочь на учебу в Москву, родители отдали все накопления. Нужно было искать работу, причем достаточно высокооплачиваемую, чтобы хватило и на курсы, и на жилье. Родственница, одинокая тетка, привыкла жить одна и уже неоднократно намекала, что не рассчитывала на столь долгое проживание квартирантки из провинции. Намеки эти, сначала легкие и мягкие, словно летний ветерок, становились все весомее и жестче, обещая вскорости превратиться в ураган, который выметет надоевшую родственницу со всеми ее немудреными пожитками за дверь. И Алиса погрузилась в поиски работы, благо, у тетки был компьютер.