Чужая измена - стр. 17

– Не выдумывай, – спорит Стелла.

– Устроим соревнование? К кому побежит пес? Проверим, что он выберет? – подначиваю я. – Вы можете втроем его звать.

Котя исподтишка показывает мне кулак. Он не знает, где я служил, но догадывается, что я не стал бы влезать в пари без жирного шанса на успех. С собаками мне приходилось иметь дело, правда, уже с выученными, натасканными на слежку и поиск, но законы стаи, а мы сейчас стая, я понимаю лучше хозяйки щенка. Стелла усаживает щенка на ковер, Котя и Наталья встают за ее спиной и начинают на все лады звать к себе щенка.

– Кирр, Кирюша, иди ко мне, – Наталья протягивает на ладони кусочек мяса.

– Кирр, Кирр, – Стелла кричит отрывисто и громко, подражая мне.

– Кирр, – безнадежно зовет Котя, участвуя в игре, чтобы не огорчать жену.

– Вальтер, – встаю и негромко произношу я, и щенок, вертевший недоуменно головой, поворачивается ко мне. Бежать пока не может, лапы плохо его слушаются, но всем ясно, какое имя выбрал себе щенок.

– Это нечестно! Ты встал и привлек его внимание.

– Умей проигрывать, Стелла.

– Вальтер! – рявкает Стелла, щенок плюхается на задницу и смотрит на нее. – Ладно, убедил. Пусть будет Вальтер.

– Надо выпить, надо выпить, – суетится Котя. – Обмыть имечко.

5. 4.1

На какое-то время за столом устанавливается перемирие. Я нажимаю на пельмени, Наталья приносит торт и фрукты, Стелла бурчит что-то себе под нос, Котя хмурится, но помалкивает. Я знаю, что он возмущается моим поведением. К Стелле он относится как ребенку, которого надо баловать, потакать капризам. Наверно, у Натальи научился хлопотать и кудахтать над дитем. По большому счету, Котя прав, я веду себя по-пацански задиристо. Хотя уж точно не мне ершиться и чего-то доказывать Стелле.

– Кир, – на это раз Стелла обращается ко мне. – Как ты думаешь, есть у нас шансы найти документы?

– Тебе не понравится мой ответ.

– Кир, – закликает меня Котя. – Ну, праздник же.

– Мы отметили. Новый год с нами. Пришел по расписанию, – я доедаю пельмени, показываю палец вверх Наталье. Торт красивый, но как и большинство мужиков, оставляет меня равнодушным. Самое время поговорить о важном. – Может, вы уже откроете, что и зачем вы ищете. Не хочется вас огорчать, праздник же, но на моей памяти еще ни разу никого не спасли бумаги сами по себе. К бумагам должно прилагаться что-то посущественнее.

– В полицию я не могу пойти. Дедушка сказал, что это самый прямой путь на кладбище. А оно тут рядом.

– На кладбище мы не будем торопиться, – миролюбиво поддакиваю я. – Но Стелла, ты же умная. Неужели веришь, что помашешь каким-нибудь договорчиком или свидетельством и в дамках? От тебя отстанут и пыль с туфелек стряхнут?

– Посущественнее, это что, по-твоему?

– Полицию ты не хочешь, остается пресса, то есть публичность, огласка в значимых кругах. Еще специально обученные люди, их можно нанять для разборок, ну и контригра. Находишь компромат на тех, кто вам с дедом угрожает. Или влиятельного товарища, который мозг на место поставит врагу. Это я так, на пальцах объясняю. В реальности обычно выходит сложнее.

– Почему сложнее? Если нанять спецов, то они все сделают как надо.

– Потому что есть людская жадность и глупость. От предательства никто не застрахован. Это раз. Противная сторона тоже заручится поддержкой спецов. Это два.