Чужак в стране чужой - стр. 58

– Когда я решил взять его на работу?

– Не перебивай меня. Так вот, я сказала, что человек, продавший одного хозяина, продаст и второго. – Миссис Дуглас сосредоточенно нахмурилась. – Джозеф, за всем этим я вижу руку Восточной Коалиции. Можно ожидать, что на Ассамблее поставят вопрос о доверии.

– С чего бы это? Ведь никто ничего не знает.

– Даже слушать тошно такой младенческий лепет. Никто ничего! Уж Восточная-то Коалиция побеспокоится, скоро все всё узнают. Ты бы помолчал и дал мне подумать.

Дуглас вернулся к прерванному чтению. Городской совет Лос-Анджелеса просит Федерацию помочь в разрешении проблемы смога, Министерство здравоохранения так и не выделило им то да это. Нужно будет чего-нибудь подкинуть – фостериты выставляют там своего кандидата и у Чарли будут большие заморочки с переизбранием. К закрытию биржи акции «Лунар энтерпрайзес» поднялись еще на два пункта…

– Джозеф.

– Да, дорогая?

– Нет никакого Человека с Марса, кроме нашего. Тот, которого предъявит Восточная Коалиция, – самозванец. Вот так, и никак иначе.

– Сказать-то можно, дорогая, только кто же нам поверит?

– Что значит – кто же поверит? Нужно сделать, чтобы поверили.

– Но это же невозможно. Ученые мгновенно обнаружат подмену, а пустить их придется, они уже готовы брать больницу приступом.

– Ученые! – презрительно сморщилась миссис Дуглас.

– Да, ученые, и ты сама понимаешь, что они сразу все поймут.

– Ничего я не понимаю и понимать не хочу. Ученые, нашел о чем говорить. Половина их науки взята с потолка, а вторая половина – суеверие. Всех этих профессоров давно пора посадить под замок, а все их мудрствования – запретить. Ну сколько, Джозеф, можно вбивать тебе в голову, что есть только одна настоящая Наука – астрология.

– Не знаю, дорогая, не знаю. Я не хочу сказать ничего плохого об астрологии…

– Еще бы ты хотел! Да ты по гроб жизни должен быть благодарен этой науке!

– …но все эти физики-математики, они тоже очень головастые ребята. Вот тут вчера один из них рассказывал мне про звезду, вещество которой в шесть тысяч раз тяжелее свинца. Или в шестьдесят тысяч? Как же он говорил…

– Чушь! Ну откуда, спрашивается, им знать, что там и сколько весит? И помолчи, пожалуйста, я тебе все расскажу. Мы ничего не признаем. Любой другой марсианин, кроме нашего, – самозванец. А тем временем отряды Спецслужбы приложат все усилия, чтобы его поймать, по возможности – до того, как Восточная Коалиция выступит с заявлением. Если потребуется применение решительных мер и этого Смита застрелят за сопротивление аресту или там при попытке к бегству – ничего страшного. От него с первых дней была одна морока.

– Агнес! Ты сама-то понимаешь, что ты мне сейчас предложила?

– Ничего я тебе не предлагала. А несчастные случаи происходят каждый божий день. С этим делом, Джозеф, нужно разобраться раз и навсегда. Наибольшее благо для наибольшего числа людей – ты же сам всегда к этому призываешь.

– Но я не хочу, чтобы с мальчонкой сделали что-нибудь плохое.

– А кто говорит, что с ним нужно что-то такое делать? Джозеф, ты обязан предпринять решительные меры, это твой долг. История тебя оправдает. Ведь что важнее: для блага пяти миллиардов людей сохранить стабильность обстановки – или сентиментальничать с одним-единственным парнем, который, если разобраться, даже и гражданином-то не является?