Чужак: Боец демона-императора. Тропа смерти. Сквозь бездну (сборник) - стр. 84

Я разглядывал знаки вязи, пытаясь уловить закономерность. Сейчас, спустя время, мне уже под силу было различить, где заканчиваются пределы родного языка и начинается сфера чужого, изученного магическим способом. Чужое наречие со всей логикой образования словесных конструкций, с правилами, которые проистекают из этой логики, – со всем, чем владели уроженцы этого мира, не обремененные излишним образованием, – существовало теперь в моем сознании по своим законам и все рвалось искать аналогии в родном для меня языке. Тем лучше. Четкость и правильность произношения подправило общение с теми из местных, кто считался здесь довольно образованным.

Теперь я мог примерно представить себе, как выразил бы в письменной форме текст на этом языке, чтобы постараться выделить дополнительно, на что обратить внимание. При должном упорстве можно было разобраться и в том, чем руководствовались создатели местной письменности, – особенно сейчас, когда ее образчик лежал передо мной с «переводом». Вот они, повторяющиеся элементы. Для себя я их переписал отдельно.

– Где гласные? Ну, поющие звуки?

– Вот. – Имрал ткнул кончиком ножа. К счастью, чистого.

– А вторую строчку мне озвучишь?

– «Существуя в своем мире, они впитывают обычную и магическую пищу равно…» Хвост предложения уже уходит на третью строку. Вот здесь заканчивается.

– Еще раз повтори. – Я доцарапал до края берестяного листка. – Ясно, сейчас попробую разобраться… Эти завитки отделяют слово от слова?

– Именно так.

– А эти разграничивают предложения?

– Части предложений. Будешь внимательнее, или мне придется все тебе растолковывать по два раза?

– Буду, буду…

Я углубился в дебри чужой начертательной грамматики, а над моей головой тем временем шли обсуждения вопросов, в которых ничего не понимал, с упоминанием имен, которых не знал, и мест, представления о которых не имел. Зато потихоньку начал вырисовываться смысл следующего предложения. Теперь следовало дождаться паузы, чтоб вставить слово.

– Продолжение звучит приблизительно так: «И поэтому, напитавшись магией, содержат в себе множество ценных»… Тут что? «Вещества» или «элементы»?

– «Крупицы», – усмехнулся капитан группы. – Но это устоявшееся обозначение. Не догадаешься. И – не «напитавшись», а «пропитавшись».

– Понял. – Я кое-что подправил в своих записях.

– Читай дальше. У тебя неплохо получается.

Сквозь записи о разных видах демонов приходилось продираться, словно сквозь заросли ежевики. Общую логику я уловил почти сразу, но добрая половина понимания таилась в мелочах. Письменность явно была не иероглифическая, однако ушла от нее недалеко. Отдельными знаками обозначались когда буквы, а когда и буквенные сочетания, чаще всего «согласный – гласный». Отдельные гласные превращались в черточки и извилистые полосочки над или под строками. Словом, в этой головоломке надо было привыкнуть разбираться.

– Можно ли ожидать, что в походе вы мне будете подсказывать, что и как делать? – уточнил я у Иллаша.

– До определенной степени, конечно.

– А когда выступаем?

– Завтра в ночь. Мы пропускаем вперед команды, работающие ближе к поверхности, чтоб они, образно говоря, расчистили нам путь, но идем почти сразу за ними, чтоб на очищенное от демонов место не успели набежать новые твари.

– Логично.

– Так что у нас есть время повеселиться ночью, отоспаться днем… Ну а тебе предстоит читать и читать. Давай изучай. – Парень прищурился. Его усмешку можно было счесть насмешливой, но я предпочел трактовать ее иначе. Имрал, прищурившийся в сторону Иллаша, нервно встряхнул головой – судя по всему, что-то из услышанного его насторожило.