Чуть короче жизни - стр. 3
Оглянувшись на удаляющийся экипаж, Женя вдавила кнопку электрического звонка. Самого звонка она не услышала, но через несколько секунд дверь отворила горничная Горюновых.
– Господа ужинают, – сообщила она Жене.
– Доложи, что барышня Арсеньева приехала.
Женя много раз бывала у Анны Горюновой – дочери адвоката, бывшей одноклассницы по Улатинской гимназии, и приглашение к столу последовало незамедлительно.
Женя прошла в уютную столовую, где вокруг накрытого стола собрались Горюновы, с порога поприветствовала самого Леонида Евграфовича – главу семейства – плотного, седеющего блондина, его жену Елизавету Матвеевну – худенькую женщину с пепельными волосами и очень тихим голосом, их дочь Анну – пышную блондинку с румянцем во всю щеку, и мальчиков-погодков Мишку и Гришку.
Анна разразилась было восторженным «чириканьем», но суровый взгляд отца пресек пустозвонство. Леонид Евграфович начал солидно расспрашивать гостью о здоровье матушки, о видах на урожай… Женя отвечала немногословно, при первом удобном случае свернув разговор на рекламное объявление для циркачей. Леонид Евграфович припомнил, что «Улатинский листок» задолжал ему за некоторые услуги, и пообещал договориться о бесплатном газетном объявлении для цирка.
Беседа за столом текла лениво, слегка оживившись лишь при появлении сладкого. Шоколадный пудинг вдохновил толстощекого хозяина на рассказ о путешествии в Англию, отчего Жене в седьмой раз пришлось выслушать историю о приеме у королевы.
Едва ужин окончился, Анна утащила Женю в свою комнату, и тут обнаружила коварную природу нового мехового украшения подруги. Оказавшись с барышнями наедине, Бусик соскользнул с плеча Жени, нырнул в берестяной ковшик на прикроватном столике, чтобы набить рот очищенными ядрами лесных орехов.
Анна ахнула, потом умилилась, хотела погладить зверька. Но, сердито вереща и цокая, как белка, Бусик уклонился от протянутой ладони, вскарабкался обратно на плечо Жени и принялся лакомиться захваченными орехами.
– Я-то подумала: меховая горжетка! – восторженно воскликнула Анна, осторожно касаясь коричневой шерсти. Бусик отмахнулся крошечной лапкой и спустился за новой порцией орехами. – Какой потешный! Ну, ладно! Папенька никогда не даст поговорить! Как твой кузен, часто ли ездит к вам?
Анна была влюблена в красавчика Федора, статного гусара, родственника Арсеньевых, но Федор не жаловал розовощекую хохотушку. Он предпочитал девиц томных, с романтической бледностью лица и приданым не менее миллиона.
«Жена должна быть слаба здоровьем и часто пребывать на водах, чтобы не мешать мужу распоряжаться своим приданым!» – как-то в откровенной беседе сообщил он родственнице. Женя посмеялась над дальновидностью кузена, но подругу разочаровывать не стала, ограничившись сообщением, что полк кузена отбыл на маневры.
– Ты, конечно, заночуешь у нас, душечка? Я велю приготовить твою обычную комнату!
Вдоволь насмеявшись и уговорившись с утра съездить к Нинель Ботвеевой, подруги расстались. Женя, вместе с дремлющим на плече Бусиком, направилась в «свою» комнату.
Эта комната отличалась от прочих лишь цветом обоев, и тем не менее, Женя ее особенно любила. Она всегда во время визитов к Горюновым останавливалась именно здесь. Окна комнаты выходили на старую Базарную площадь. Базар давно уже шумел в другом месте, но название осталось.