Чумовая дамочка - стр. 7
Олежка занял верхнюю полку, а его дедушка уткнулся в газету. Я ждала, напряженно прислушиваясь к голосам в коридоре. Народ устраивался на ночь, разговоры стихали, а я подумала: «Может, мне повезет?»
Поезд следовал точно по расписанию. В 10.25 за окном появились первые дома, указывающие на близость цивилизации, и состав сбавил скорость, а я, подхватив сумку, покинула купе. Не успела я порадоваться, что никого не встретила в коридоре, как дверь предпоследнего купе распахнулась и навстречу мне шагнул тип со шрамом, а я мысленно чертыхнулась. Отводя взгляд, я посторонилась, твердо нацелившись на выход. Он, конечно, увидел сумку в моих руках и спросил со смешком:
– Уже приехала?
– Точно, – не удержалась я.
Он вытянул руку, загораживая мне проход.
– Брось, – разглядывая меня, заявил он. – Все нормально, никаких проблем…
– Ага, – порадовалась я. – Я с детства доверчивая. – И попыталась выйти в тамбур, но руку он не убрал, и мне пришлось притормозить.
– Давно откинулась? – вдруг спросил он, а я, покраснев, пробормотала сквозь зубы:
– Да пошел ты…
Руку он убрал.
– Оставайся, – сказал он спокойно.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Не ищу себе неприятностей…
В этот момент поезд качнуло, и он остановился. Тип со шрамом хмыкнул, покачал головой и дал мне возможность пройти.
– Ну, счастливо, – совсем как недавно охранник, сказал он, а я ответила:
– И тебе того же.
– Может, еще встретимся.
«Не приведи господи», – открестилась я, правда мысленно, и оказалась на пустынном перроне, закинула сумку на плечо и зашагала к зданию вокзала.
Следующий поезд в нужном мне направлении приходил только утром. Вздохнув, я отправилась на автовокзал, там мне повезло больше, и через час я уже дремала в стареньком «Икарусе» по пути к дому. А утром купила билет на поезд до своего родного города и благополучно добралась до него в субботу около полудня.
Жара стояла как на юге, солнце палило нещадно, асфальт плавился под ногами. Я купила бутылку пепси и зашагала к стоянке такси. Очередь произвела на меня впечатление, я подумала, что сумка у меня легкая и не грех прогуляться по городу после пятилетней разлуки. Поднялась по широкой лестнице, прошла под аркой со старинными часами на башне, больше похожей на минарет, и вышла на проспект Мира. Взгляд мой задержался на табличке ближайшего ко мне дома. Улица Верхнедворянская – значилось на ней. Вот тебе и проспект Мира. Мимо прошмыгнул полосатый троллейбус, раньше таких у нас не было, по бывшему проспекту сплошным потоком шли иномарки, кое-где разбавленные старенькими «Жигулями» и «Волгами».
– Все меняется, – попробовала я настроить себя на философский лад и прибавила шагу.
Мой дед жил когда-то в двух троллейбусных остановках отсюда, в огромном доме, в котором в прошлом веке помещался то ли бордель, то ли гостиница. Дед рано овдовел и, должно быть, от тоски запил. Свою трехкомнатную квартиру выменял сначала на двухкомнатную, а потом оказался в коммуналке в своем же доме, только в первом подъезде, в компании с таким же алкашом. Умер дед во сне, как говорится, не приходя в сознание во время очередного запоя. И не успел, как ни странно, продать свою берлогу, а завещал ее мне, за что в настоящий момент я была ему очень благодарна.
Дом выглядел заброшенным, не красили его лет семь, как минимум, фасад в трещинах, дверь подъезда без стекол… Впрочем, дело обычное. В подъезде, несмотря на жару, было холодно, я поежилась и по широченным каменным ступеням стала подниматься на второй этаж. Дверь в квартиру была приоткрыта, звонков здесь сроду не водилось. Я толкнула дверь и вошла в длинный, метров шесть, коридор, в детстве мы звали его «кишкой». Коридор выходил к просторной кухне, слева дверь – в комнату соседа, ближе к кухне – дедова, то есть теперь уже моя.