Чудовище по имени… - стр. 6
Белкин со всей силой вдохнул ванильно-шоколадный аромат и облизнулся: страшно захотелось есть, даже слюнки потекли. Со своим завтраком он разделался ещё в девять утра, на большой перемене, а пообедать не успел. Это из-за Рыбкина он очутился тут и из-за спора этого глупого! А ведь мог сейчас болтать ногами, сидя дома на табуретке перед тарелкой с жареной картошкой, и – языком, рассказывая маме о тираннозавре рексе.
«Да ну его, – разозлился, – днём раньше, днём позже… Потом найду!»
Слава закинул за спину портфель и начал карабкаться вверх по берегу, который почему-то оказался не таким пологим, как в том месте, где он спустился к воде.
Почва здесь была мягкая, какая-то слишком воздушная и перекопанная, словно кто-то елозил по ней зубцами граблей. «Кроты что ли поработали, – подумал про себя Слава, – или землеройки какие. Это ж надо так все переворошить».
От усталости Белкин то и дело сползал вниз, а затем снова и снова карабкался, цепляясь пальцами за комья земли. Забираться с портфелем стало совсем неудобно, он почему-то потяжелел на пару килограммов, тянул назад и давил на плечи.
А ветер всё так же составлял пазл из тучек, солнце спряталось за его несобранной половиной, и осталось ещё немного, чтобы картинка стала целой и закрапал первый, мелкий дождь.
Белкин окончательно разозлился, стянул со спины портфель, размахнулся и со всего маху кинул его вверх и вперёд. Прислушался.
Через секунду раздался слабый треск, и в воздух взмыло несколько десятков мелких бабочек. Слава плюнул на пальцы, затем вытер ладони о брюки и легко, потому что был уже без ноши, снова цепляясь за земляные комья, взлетел вверх, туда, где пять секунд назад приземлился его портфель.
За шиворот упала первая тяжёлая капля, Белкин схватил портфель за лямку, потянул его на себя и увидел под ногами что-то необычное.
Мягкое.
Серое.
Оно было не похоже на траву, а напоминало мох или даже сено.
Оно странно пахло: то ли мокрой шерстью, то ли собакой, и в него проваливались ботинки.
Белкин наклонился, затем присел на корточки и потрогал то, на чём только что стоял, и то, на чём сейчас сидел. «Стекловата что ли, – почесал он правое ухо, – или пакля…»
Что бы это ни было, но оно было непонятным и не совсем приятным наощупь, поэтому Слава поскорее поднял портфель, и тут заметил…
Камень! Вот точь-в-точь, как себе и представлял!
Коричневый, кругло-вытянутый и кожистый!
Но за шиворот упала вторая капля, гораздо тяжелее первой, а за ней – третья, четвертая, и вот уже в полную весеннюю мощь хлынул дождь. Белкин сунул находку в карман и со всей мальчишеской прытью припустил к дому.
Под его ногами что-то странно затрещало и, когда Слава отбежал на такое расстояние, с которого ничего не было видно и слышно, негромко, но грозно рыкнуло.
Глава седьмая
На старт, внимание… Наводнение!
Какое чудо проснуться в своей постели, пусть даже она сложена из прошлогодних веток; какая сказка – подставить утреннему солнцу нос и сомкнутые веки; сколько радости могут принести сладкие потягивания, когда представляешь, что удлиняешься сразу во все стороны и ещё чуть-чуть и дотянешься до мамы, а там совсем капельку, и дорастешь до отца.
Немного об этом, немного о том и не мало о горячем завтраке думал Боб, скручиваясь в спираль, как дождевой червяк, которого вымыло из уютного подземелья.