Чудовище Нави, или Завтра еще пойду! - стр. 43
- Вот еще есть! – тащил мне веник каких-то трав. – Тоже на!
К трусам были привязана доска и веник. Все это пряталось под рубашкой.
- Я готова, - заметила я, шурша и шелестя оберегами.
Когда обереги были на все случаи жизни и на все позы, в которые жизнь готова меня поставить, я успокоилась.
Между ног у меня двусмысленно болталась на веревке и выглядывала из-под рубахи гробовая доска с гроба первого кладбищенского покойника и кусочек савана с первого покойника в этом году! И веник сухих трав воинственно шуршал. Средства магической контрацепции мешали при ходьбе и бились об ноги, но еще никогда я не чувствовала себя такой защищенной! Даже если все это не действует как оберег, кто будет нападать на девушку, у которой между ног что-то болтается и громко шуршит?
15. Глава четырнадцатая. Тирлич и тоя
Глава четырнадцатая. Тирлич и тоя
Я вышла из избы, видя, как блёстками рассыпались первые звезды. Некоторые звездочки подмигивали мне с черного покрывала неба. Я шла по дороге, пока рядом шелестели два беса, обсуждая, нашу будущую встречу с Хозяином Топей. Огромная луна светила тусклым светом, словно прожектор. Деревья отбрасывали жуткие тени, пугая меня мыслью о том, что водится в древнем ночном лесу!
- Да не боись за нее! Если что ее покровитель придет и защитит! Вон сколько силы он ей дал! Видать, понравилась ему! Она у нас девка видная! – махнул рукой Анчутка, пока мы подбирались к росстани с тремя безымянными могилами.
Огромная луна освещала три покосившихся голбца – скворечника. Из одной заросшей могилы вдруг появилась грязная рука.
- Аааа! – дернулась я, видя, как рука шарит по окрестностям.
- Пить… - послышался сиплый голос. – Пить…
- Кровь?! – ужаснулась я, видя, как трава возле голбца подозрительно шевелится. Я даже ускорила шаг, сминая в руке все обереги. Я приготовилась защищать свою жизнь! И возможно даже поленом. Руки тряслись, ноги тряслись, колени стукались об доску. Даже ведьмам бывает страшно.
- Ой! – послышался голос, а на фоне огромной луны вырос пошатывающийся силуэт.
- Мамочки! – перепугалась я, как вдруг силуэт запел какую-то народную песню. Что-то вроде: «Выйду ночью в поле с конем, ой, мороз- мороз!».
И побрел неуверенной походкой в сторону деревни.
- Фу-ты, - выдохнула я. – С такими алкоголиками и маньяков не надо! Нечего людей пугать! И без тебя страшно!
Мы вошли в древний страшный лес. В лесу стало сразу темным-темно.
- Возьмемся за руки друзья, - прошептала я, по запаху чувствуя приближение гиблых топей. – Чтобы нас сожрали бутербродом!
Я очень надеялась, что хоть какой-нибудь оберег да подействует! Среди странных, а порой даже страшных и непонятных звуков, наполняющих ночной лес, я растеряла остатки нервной системы.
На болотах стоял густой туман. Где-то пилил сверчок. Звук был таким громким, что казалось, там не сверчок, а целый сверчище! И если он вдруг прыгнет на тебя, то повалит на землю и затопчет насмерть. Там, далеко в тумане вопило что-то жуткое. Я еще не поняла, хорошо ему или плохо. Но встречаться с ним и узнавать я не собиралась! В мои планы не входила мучительная смерть после вопроса: «Кто здесь?».
Туман клубился, обволакивая поросшие мхом кочки, цеплялся за вывороченные корни деревьев и всячески убеждал уйти отсюда подальше.
Я опустила глаза, надеясь найти следы пропавшей девушки и застыла, видя, что стою грязной босой ногой на разорванной нитке алых бус, которые лежали у самой кромки болота. Они напоминали кровь, застывшую каплями на примятой траве.