Чудовище Нави, или Завтра еще пойду! - стр. 37

- А к кому мне еще ходить-то? А? – выкрикнул Андрейка. – Меланья замуж вышла! Авдотья померла! А мне –то страсть, как хочется!

- С тобой все понятно, - уперла я руки в боки. – Итак, дружочек. Если еще раз ты сюда проберешься,  я тебе твою репку из палисадника с корешками вырву! Ни «страсти», ни «хочется» уже не будет! Ты меня услышал?

- Д-д-да, - закивал Андрейка. Голос у него стал внезапно таким радостным. Он был уверен, что его отпустят. – Да! Ведьма – матушка!

- Ты со мной не шути, - предупредила я, нагоняя страху. – И чтоб ноги и прочих органов твоих здесь не было!

«Домовой» превратился в дворового, а потом в уличного, улепетывая в темноту.

- Никакого домового нет, - выдохнула я, чувствуя, как уходят тревожность и страх. – Просто парень какой-то к ней в дом залезал. Ладно, пойдем хозяйку будить.

 За окном закричал петух, пронзительным и хриплым кукареканьем оповестив деревню, что время тайн, загадок и нечисти уже прошло.

- Как вы думаете? Здесь вообще домовой есть? – спросила я, заправляя чужую кровать.

- Нет, скорее всего! – отозвались восторженные бесы. «Ты видал. Как она его уделала! А? И про сглаз, и про порчу!», - переговаривались они.

- Нет, так нет! – послышался внезапный голос за печкой.  - И все-таки мы знаем, что она еще та… шалабайка и втыкуха!

Я не знала, где живет кума и где искать хозяйку. Но стоило подойти к своему дому, как я увидела ее. Она стояла и жалась, кутаясь в платок, заглядываясь на мою скрюченную яблоню.

- Ну что сказать? – усмехнулась я, видя, что деревня еще спит. – Не домовой это был. Мужик какой-то по ночам приходил. Но я его отвадила. Больше никогда не придет. Можете спать спокойно!

Баба замерла, опустив глаза.

- Это как так получается, что не придет? – внезапно произнесла она, поднимая на меня растерянные глаза. Ее руки мяли платок. И вид у нее был вовсе не радостный. – Как же я теперича без любви буду? Я думала, что вы пугнете его... Испужаете, как следует… И женится! Пусть плохонький, но муж!

Здрасте, приехали, передаем за проезд нервными клетками.

- А тут эвонна как получилось, - лепетала баба, явно недовольная результатом.

Мимо нас упорная бабка тащила не менее упорную козу.

- Пойдем, Зорька! – скрипела баба. Она зыркнула на нас.  – Простипома!

Я посмотрела на козочку, а потом вернулась взглядом к бабе, которая для верности даже за яблоневую ветку ухватилась.

- Не придет, значит… - вздыхала она. А потом пошла себе по тропинке, ведущей от моего дома на улицу. Которая, видимо, не зарастет никогда.

Стоило мне вернуться в дом, прикрыть дверь и присесть на скамейку, как на улице послышался гомон рассерженной толпы.

- Где эта ведьма?!

13. Глава двенадцатая. Я и сосанные коровы

Глава двенадцатая. Я и сосанные коровы

Я бросилась к оконцу и попыталась протереть его рукавом рубахи, чтобы понять, что это за несанкционированный митинг под яблоней! Даже в мутное стекло было видно, что вокруг моей избушки робко, но с вилами топчется целая деревня!

- Плохо дело, - перепугалась я, глядя на бесов круглыми глазами. – Кажется, сегодня у деревенских будет шашлык. Только мы уже не увидим, как его будут снимать!

- Открывай, ведьма проклятая! – барабанили в мою хлипкую дверь, заставив меня забиться в угол.  – А ну быстро открывай! Ишь, че удумала! Схорониться от нас решила! Ну уж нет!