Чудовище Нави, или Завтра еще пойду! - стр. 34
Мне вспомнились слова бесов. Пока помогаешь людям - «ведьма – матушка», а стоит только что не так, то все! Проклятая ведьма! А мне еще баню, я так понимаю, не простили!
- Так, я помогу вам! – утешила я бабу, которая встала со скамейки.
Послышались голоса бесов. Они явились так же внезапно, как и пропали.
- Вы где были? – спросила я глядя на них.
Баба чуть в обморок не упала, но вовремя за стену ухватилась.
- Куда послала, туда и пошли! – ответил левый бес. – Ничего там интересного в Нафиге нет! Да, Анчутка?
- Мы же делаем все, что ты говоришь! – поддакнул правый. – Тебе рассказать, что там?
- Я вас никуда не посылала! – удивилась я, не обращая внимания на бабу, которая то и дело в ужасе пятилась к двери.
- Ты нас нафиг послала! – заметили бесы, но я отмахнулась. Потом разберемся. Мне сейчас срочно нужно восстанавливать репутацию в глазах деревни!
- Тут с домовым разобраться надо! - проворчала я. – Вот, жертва его темперамента стоит!
На улице уже стемнело, намекая, что за печкой в чьей-то избе уже сидит маньяк наизготове! Нет, ну надо же!
- Пошли, будем домового твоего смотреть, - вздохнула я, беря бабу под локоть. Мастер спорта по ночным приключениям вышла на дело, ведя за руку потерпевшую от мужского внимания.
Деревня встретила нас одинокими огоньками окошек. Меня облаяла чья-то собака. Мимо меня прошла наглая курица, которой по такой грязи срочно требовались резиновые сапоги.
Мы прошли всего-ничего, как вдруг баба показала рукой на один из домов. Потрескавшиеся ставни еще хранили следы наивной живописи.
- Входите, матушка – ведьма! – ввели меня в темную избу, которая мало чем отличалась от моей. Разве что в ней было чисто.
Пока я рассматривала скудную утварь, старую прялку и выбеленную печь, послышались спешные шаги прочь.
- Будем делать засаду! – потерла я руки. – Главное, чтобы засаду не сделали нам!
12. Глава одиннадцатая. Будильник будешь?
Глава одиннадцатая. Будильник будешь?
- Что это может быть? – расхаживал один бесенок, стуча копытцами. Он напоминал Шерлока Холмса, которому собака Баскервиллей «нафурила» в ботинок. Второй бес сидел на сундуке, покачиваясь, словно записался на курсы верховой езды.
- Тебе же сказали, что домовой! – шмыгнул пятачком второй бес.
Я внимательно смотрела за печку, в надежде услышать шелест, покашливание или другие признаки присутствия. Но за печкой было тихо.
- А может – муж вернулся? – все так же расхаживал великий сыщик, авторитетно почесывая подбородок.
- Откуда? – на всякий случай уточнила я, присаживаясь на скрипучую старую кровать. При мысли о том, что это муж вернулся, мне стало как-то не по себе. Я взбила рукой серую подушку, рассеянно обводя взглядом сонную избу. Свет луны падал в оконце. Над прялкой серебрился столп пыли. Дом сам по себе поскрипывал. В печную трубу завывал зловещий ветер. А мне еще покойников не хватало!
- Оттуда! – заметил бес, замирая. – Может, соскучился? А?
- Тады сыростью пахнуть должно! – принюхался второй бес, потешно морща пятачок. – А еда должна скисать и портиться! Причем, быстро! И земля могильная то там, то здесь должна появляться!
Я поежилась, представляя, как дохлый супруг настаивает на супружеском долге посмертно! Становится почетным некрофилом нашей деревни, я не хотела, поэтому вскочила и пошла проверять.