Чудовище - стр. 29
– Пошел на фиг, – сказала я парню. – Вы все козлы и недоумки, идите в жопу.
Парни со смехом принялись хлопать друг друга по рукам. Кассу тоже дали пять, и он ответил. Ребята еще постояли с нами, но уже вели себя иначе, один даже задавал какие-то нормальные вопросы – типа как меня зовут и кто у меня классный руководитель.
Наконец парни ушли, Касс направился за ними, но на прощанье легонько пихнул меня локтем и прошептал:
– Молодчина.
Одно из маминых фирменных словечек. Она меня так называет, когда мне что-то удается вопреки всему. Касс имел в виду, что я справлюсь. И мне нечего бояться, что меня толкнут в помойку. Я прекрасно сумею за себя постоять.
Разумеется, Касс так и не пришел меня проведать на площадке седьмого класса, да я и не ждала. А вскоре после этого отец перевел его в другую, лучшую школу.
Теперь мы виделись нечасто, только по выходным, когда мать Касса отпускала его к нам: тогда мы наконец расслаблялись, и он снова был моим. Мы укладывались на диван валетом, как в ванне, укрывались пледом, ели чипсы, смотрели всякую фигню по телевизору, болтали обо всем на свете, смеялись. Иногда к нам приходила и Айрис, но чаще всего мы были одни.
– Как щенки в корзиночке, – как-то раз заметила мама.
Джон покосился на нас.
– Ему нужно делать уроки.
Если Касс оставался у нас ночевать, его укладывали в моей комнате, а я спала у Айрис. И вот как-то раз, когда все уже легли, я пробралась к нему: подумала, вдруг он еще не спит и мы поболтаем. Но Касс спал. Я стояла на пороге, смотрела на него, он открыл глаза, точно и не спал вовсе, а ждал, когда я приду, молча откинул краешек одеяла, и я юркнула ему под бок. Касс разрешил полежать, пока ноги не согреются, но тут заглянул Джон: заметил открытую дверь и велел мне отстать от его сына.
Как-то раз мы с Кассом вместе сидели с Айрис. Уложили ее спать, посмотрели два фильма, выпили четыре банки пива и заснули на диване. А когда проснулись, над нами стоял Джон. Он запретил нам впредь сидеть с Айрис и отправил Касса домой на такси. Объяснил это тем, что я, дескать, дурно влияю на его сына.
И на Керис я дурно влияю. По крайней мере, так она мне сказала, когда мы шли на вечеринку – я в ее сапожках и комбинезоне в цветочек (Керис ни разу его не надевала, потому что он слишком широкий и скрывает фигуру), а она в атласных туфлях из «Зары» и тонком белом платье.
– Обычно на вечеринках у дверей стоят чуваки со списком гостей, – сказала Керис. – Так что нас могут и завернуть с порога, тут уж ничего не поделаешь.
– Тогда я им стул в окно швырну, – ответила я.
– Даже не думай, – рассмеялась Керис.
Мне нравилось ее смешить.
Еще она обещала не бросать меня одну: ведь я, скорее всего, никого из гостей не знаю. И если Касс не придет, то мы там не задержимся: на выходных ей надо готовиться к экзаменам, и она хочет хорошенько выспаться, чтобы заниматься на свежую голову. Домой мы поедем на такси: сперва водитель отвезет ее, а потом и меня – чтобы родители поверили, что я действительно отлеживалась у подружки.
– Деньги я взяла, так что на такси найду, – добавила Керис.
– Тебе не надоедает постоянно все контролировать? – спросила я.
Она покачала головой.
– Жизнь складывается из мелочей. И если хочешь учиться на отлично, об этом нужно помнить.
Как можно быть такой занудой? Но Керис я об этом не сказала – не хотела обижать.