Чудовище для окаянной - стр. 7
– Как это, — покрасила? И зачем тебе на лице пирсинг?
У них тут, похоже, даже слова «краска» нет. Хотя одежды же у них не однотонные: и красная, и синяя вышивка на жителях была.
– Ну, как вы одежду здесь красите, так и я волосы покрасить в красный решила. Мой настоящий цвет волос немного светлее твоих. А пирсинг — это как протест целому миру! Достало примерной девочкой быть. Колоть я не решилась, а побрякушку купила.
– Почему? – смотрит недоумённо.
– Ну представь, что ты с детства живёшь в определённом обществе. Делаешь всё, как говорят родители, даже одеваешься. Занимаешься тем, что выбрали для тебя они.
– Все так и живут, в почтении к старшим.
– Не у нас. Но я так и жила. Приносила им медали с соревнований... Ну, чтобы тебе стало понятнее, побеждала ради их одобрения. А потом, в день соревнований, которые должны были стать последним шагом к... В общем, есть у нас Олимпийские игры. Попасть туда цель каждого спортсмена. Ну так вот: в решающий день ты случайно слышишь разговор. Говорят о тебе. Тот человек, который долгое время проявлял к тебе знаки внимания. Теперь он практически смеётся, говоря собеседнику, что ты бесхребетная серая мышь! А самое поганое, что говорит он это твоей главной сопернице! Ты не можешь это принять, подавлен и впервые проигрываешь… А родители, вместо того, чтобы поддержать, отвернулись, ещё и укорив в том, что мои проблемы, — это я сама! Это стало последней каплей: я ушла из дома, сняла жильё, перекрасила волосы, купила цветные линзы, сменила гардероб и нацепила пирсинг. Вот и сказочки конец!
– Ты побеждала в бою? Не верю. Ты такая хрупкая… Кажется, возьмёшь за руку, и она хрустнет, – похоже, он услышал совсем не то, что я пыталась передать своим сумбурным рассказом.
– Ну спасибо… – фыркаю. – Между прочим, там, откуда я родом, соревнуются не только в том, чтобы друг другу бока намять, или в чём вы здесь состязаетесь?
– Чудные у вас места. И слов у вас много непонятных. Так за что же вы у себя боритесь?
– У кого к чему талант. Например, я гимнастка. Если упростить, то мы с девочками соревнуемся, на гибкость и ловкость.
– Ни разу не слыхал.
– Слушай, эти дикари мне не ответили, но ты ведь можешь сказать, где я оказалась?
– А ты не знаешь?
– Я была перед дверью своей квартиры, мгновение, и я уже падаю на крышу в деревне этих ненормальных.
– Квартиры?
– Своего жилища. Ты явно владеешь магией. Можешь помочь мне вернуться домой? – осеняет меня догадкой!
– Такие знания мне неведомы. Это тебе к шаману или ведунье надобно на поклон идти.
– Спасибо, сходила. Через костёр домой решили отправить, – съязвила я. – А другие варианты есть?
– Разве что цветок папоротника.
– То есть, вариантов нет, – разочарованно выдыхаю.
– Почему же? Праздник Купалы совсем скоро. Сорви цветок и загадай желание.
– Всем известно, что папоротник не цветёт!
– Первый раз такой бред слышу, – смотрит на меня Яр!
– Тогда скажи, много твоих знакомых уже желание загадали? – задаю вопрос, ответ на который очевиден, но Яр серьёзно задумался.
– Ни одного, но люди говорят…
– Люди говорят, что я ведьма. Ты и в это поверишь? Ладно, проехали, – отмахиваюсь, не желая мусолить тему.
– Может, всё же поищем? – предлагает Яр. Само его участие для меня бесценно, но всё же самообманом я заниматься не намерена.