Чудо с корзиной или не женюсь по объявлению - стр. 23
— Вы даже не можете адрес сказать? Куда мне обратиться, чтобы узнать дальнейшую судьбу девочки? Как я узнаю, где ее искать?
— Мы отправим сведения в участковый пункт полиции по адресу, откуда пришла заявка. То есть сюда.
— Когда это произойдет?
— В течение месяца. Или двух. До полугода, в общем. Если раньше ее не найдут биологические родители или другие родственники. Мы ведь будем надеяться на лучшее, не так ли? — снова хихикает в кулак. До чего неприятная женщина!
— Полгода?! — повторяю полушепотом, так и не поставив автограф на бумажке. Но Светлане, видимо, не так уж и необходима моя подпись, достаточно закорючки, которую я случайно поставила, когда моя рука дрогнула от ее слов.
— Всего доброго, Юлия Иванова. Вы проявили активную гражданскую позицию, так держать. Дальше наша работа.
— Но... как же так?..
Выбегаю за ними на парковку, но там их уже ждет микроавтобус с надписью «дети». Оказавшись на улице, Сашенька начинает плакать. Но мне никто не дает ее успокоить. Медсестра молча забирается в автомобиль, а следом за ней грузится и Светлана, помахивая рукой. Дверка закрывается, у меня перед носом, а я так и остаюсь стоять посреди дороги, прижимая к себе единственное, что осталось от малышки. Махровое одеяльце. Еще теплое и пахнущее смесью и маленькой сладкой булочкой, которую прямо сейчас увозят от меня, возможно, навсегда.
Единственное, что могу сделать — запомнить номер и модель микроавтобуса, чтобы не потерять последнюю ниточку, связывающую нас. Сердце разрывается на части. Снова. Зачем же так?.. Ну почему?!
Меня переполняет возмущение, отчаяние и тревога за будущее ребенка. Хочется вернуться и устроить скандал. Или пойти на телевидение и рассказать о том, что со мной произошло, пожаловаться на всех и найти правду. Она ведь есть, не так ли? Или справедливость торжествует только в детских сказочках с добрым концом?
— Девушка, ну что вы плачете? — слышу за спиной женский голос. Оборачиваюсь. На крыльце стоит женщина в погонах. В отличие от особей мужского пола ее лицо выражает эмоции, и даже сочувствие.
— Плачу, потому что не могу ничего сделать. Как-то так.
Вздыхаю, вытирая лицо платком. Не привыкла изливать душу незнакомым.
— Слышала я вашу историю. Не поверила бы, если бы своими глазами не видела. Так и увезли малютку?
— Да.
— И адрес не сказали?
— Нет. Только все твердят, что сами знают, что делать. А я ей никто.
— Вот дают… Ситуация непростая, конечно. Надо было вам сразу ко мне идти, а не к Подлякову.
— А вы бы смогли помочь?! — поднимаю на нее глаза.
— Да сейчас-то уж чего? Только ждать. Но вы не плачьте. Я постараюсь что-нибудь придумать.
— Вот! — трясущимися руками протягиваю планшет, куда записала марку и модель транспортного средства.
Женщина достает из кармана телефон, делает снимок и, кивнув, говорит:
— После обеда позвоните. Я попробую разузнать.
— Спасибо. Не знаю, что бы я делала, если бы не вы.
— Рано благодарить. И плакать не надо. Лучше подготовьтесь к тому, что детей просто так не отдают. Вы замужем?
— Нет…
— Работаете?
Мотаю головой.
— Прописка-то хоть есть?
Молчу. Да уж… ситуация вырисовывается.
— Ну и куда вам ребенок?
— Я все сделаю! Все, что будет нужно! На работу я почти устроилась, квартиру куплю, ну, помогут мне, в общем… И мужа, если понадобится, найду.