Чудо на Гудзоне - стр. 23
К тому дню 1944 года союзники по коалиции во Второй мировой войне уже успели приводнить множество бомбардировщиков. Нередко местом приводнения становился Ла-Манш. Большинство машин заполнялись водой и быстро шли ко дну; сотни членов экипажей утонули. Авиация отчаянно нуждалась в лучшей методике приводнения.
Как поясняет недавняя статья в Daily Press, потребовалось еще тринадцать лет после этого испытания в Виргинии, чтобы был подготовлен полный рапорт о том, как лучше всего производить попытку посадки на воду во время пилотирования поврежденного воздушного судна. Этот рапорт рекомендовал посадку с убранным шасси, а не с выпущенным. В нем описывались причины, по которым самолет должен лететь как можно медленнее, а закрылки должны быть выпущены для касания. В рапорте также содержались рекомендации в большинстве случаев сохранять положительный тангаж (подъем носа). Эти методические указания остаются в силе и по сей день – именно они были у меня в голове во время рейса 1549.
Как человек, с интересом изучающий историю, я испытываю благоговение, читая о действиях, предпринятых этими пилотами в те далекие годы. У них не было всех тех данных, которые сегодня помогают нам при принятии решения. У них не было преимущества всех минувших с тех пор дополнительных десятилетий проб и ошибок в конструировании самолетов. Они работали с тем набором интеллектуальных и физических инструментов, который был им доступен.
Вероятно, самое знаменитое приводнение в истории – до рейса 1549 – произошло 15 октября 1956 года. Это был рейс 943 компании Pan American Airways, летевший из Гонолулу в Сан-Франциско с 25 пассажирами на борту. Кроме того, в грузовом отсеке находились 44 клетки с живыми канарейками.
Посреди Тихого океана, глубокой ночью, Boeing 377 Stratocruiser лишился двух двигателей, а оставшиеся два мотора работали с перегрузкой, поглощая большое количество топлива.
Сорокадвухлетний капитан Ричард Огг понимал, что был далеко от точки возврата на Гавайи. И до Сан-Франциско было еще слишком далеко. Тогда он выбрал экстренное приводнение. Он кружил несколько часов, вырабатывая топливо и дожидаясь наступления утра, над катером береговой охраны США, команда которого была начеку, готовая спасать пассажиров и экипаж.
Около восьми часов утра капитан предпринял попытку приводнения. Хвост самолета отвалился, а нос был разбит при ударе о воду, тем не менее все пассажиры и члены экипажа были спасены. Капитан Огг дважды обошел самолет, убедившись, что в нем никого не осталось. Самолет скрылся под гладью Тихого океана через двадцать одну минуту после посадки на воду.
Обстоятельства рейса 943 отличались от моего рейса 1549 главным образом тем, что у капитана Огга было несколько часов на разработку плана, а у нас с Джеффом не было даже минут. Кроме того, он сажал самолет в открытом океане, а не на реку. Но я с тех самых пор восхищался мастерством, с которым капитан Огг благополучно осуществил это приводнение. Я знал, что не все пилоты смогли бы столь же успешно повторить его попытку.
После того как рейс 1549 стал сюжетом новостных программ, газета San Francisco Chronicle связалась с вдовой капитана Огга, Пегги, чтобы расспросить ее о сходствах между моим приводнением на Гудзон и приводнением ее мужа в Тихом океане в 1956 году. Она рассказала о чувстве долга, свойственном ее мужу. Он в свое время говорил репортерам: «Нам нужно было сделать определенную работу. Мы должны были сделать ее правильно, а иначе…»