Чудесное. Ангел мой. Я из провинции (сборник) - стр. 27
Мы всегда нацелены на человека, на личность («вот приедет барин…»), мы не видим страны, уповая на культ личности. Личность для нас – это и Бог, и царь, и герой. В Америке же люди настроены на любовь к своей стране. И потому личность, т. е. Бог, царь или герой – это всегда часть страны, это ее достояние. Не человек выстраивает жизнь отечества, а само отечество призывает к себе своих детей.
Сходили с отцом в гости к Любе, посмотрели фотографии… Ах, как долго еще предстоит мне рассказывать и показывать!
А мне все снится Америка. Оставшиеся позади меня чудесные страницы не дают покоя. Сегодня ночью мне снилось, что мы подъезжаем к Голливуду. Я поняла, что опять скучаю по детям.
От Олеси получила письмо про Маратика: «Марат мне сегодня принес свою книгу, помните – где животные с мехом, который потрогать можно? Мы обычно в этой книжке всех животных гладим, и я называю этих животных. А сегодня посмотрела на обложку и спрашиваю его: «Марат, а где птичка?» – а там по центру обложки киса с мехом, маленькая бабочка в уголке и маленькая птичка тоже где-то на заднем плане – я никогда ее ему не показывала и не называла. И он немного подумал и точно в эту птичку пальцем уверенно ткнул! Вот, какой умный ребенок! Т. е. он выполнил задачу гораздо более сложную, чем просто показал, которая из игрушек крокодил, а какая – уточка. Он, получается, логическое умозаключение произвел!»
Мой ответ: «Конечно, умный малыш!!!))) Молодец!!!)
Меня все спрашивают про Америку, про детей (больших и маленьких!)..
Такие счастливые мгновенья остались позади. И думаю я только о том, чтобы у вас все сложилось хорошо».
Сны становятся все туманнее. Помню, что снилась Америка. Мы путешествуем с детьми и с Олегом Ратнером. Но детали – далекие, размытые, неясные…
К концу января зима в Калифорнии уже закончилась. Люди переоделись в шорты. И вчера Ильдар вместе с Бобом плавал на каяках – там было у них очередное совещание по вопросам работы фирмы.
А я храню два желто-красных кленовых листочка – они почти засохли. Я подобрала их около дома, где мы жили в Беркли. Как будто вчера еще была американская зима.
…Я скучаю. Скучаю по Америке, по тихим улочкам Беркли, по океану.
Почему бы не научиться отфутболивать от себя чужие проблемы? Мало мне своих, что ли? Нет же, провожу психотерапевтический сеанс на расстоянии со своим аспирантом, решившим бросить аспирантуру. Да и пусть бросает! Это же его проблема! Нет, пишу ему, подключаю других аспирантов, думаю о нем, переживаю.
Марк опять написал мне о своих проблемах, при этом задев мое самолюбие. Ну, тут-то уж пришлось сказать ему, что я в его проблемах не виновата.
Знакомая из другого города хотела бы защитить докторскую. И я бросаюсь на помощь, переговорила с председателем диссертационного совета.
Учительница хочет писать у меня диссертацию. Она позвонила сегодня, а на завтра я уже назначила ей встречу и уже сочинила и тему диссертации, и примерный ее план, и название ваковской статьи, которую нужно сдать в печать в феврале.
В конце концов я встретила соседку из первого подъезда – она держала завернутую в одеяло кошку и почти плакала, потому что кошке пятнадцать лет и уже целый месяц она ничего не ест. Соседка несла ее от врача.
Я простилась с ней, расплакалась – и продолжила свои бесконечные дела. Ведь кто-то очень ждет меня на пути. Но мы часто проходим мимо и сами не понимаем, что успели помочь, успели свершить свое дело. И мы часто не замечаем тех, кто помог нам, свершив свое дело.