Чудеса и методы их сотворения - стр. 5
– Если мне понадобиться совет окулиста, мистер Келли…
– Уж скорее психотерапевта, мисс Бейкер…
Эдвин машинально протянул руку, чтобы поймать блестящую безделушку. Колечко, отскочив от ботинка Лютика, пролетело по красивой дуге, просочилось холодом сквозь растопыренные пальцы; дрогнув с ударом сердца, внезапно увеличилось в диаметре – тут же съёжилось и плотно обхватило запястье Эдвина.
Второе колечко лишь на пару секунд (на шесть) отстало. Проделав такой же путь, оно запрыгнуло и комфортно обосновалось на запястье стоявшей рядом Люси Бейкер.
***
– Жили они долго и счастливо и умерли в один день.
– Что, так и называется?
– Так и называется.
Лютик клялся, что «красивые серебряные штучки» пришли ему по почте. В толстом конверте не было ни записки, ни обратного адреса – только вырванная из старой книги страница (которую уже конфисковал какой-то шустрый работник из Скотленд-Ярда) о свадебном обряде с самой красивой девушкой и обручальные кольца. Так он подумал. О том, что девушка должна быть человеческой, Лютик также догадался сам, ведь среди соплеменниц он «самых красивых» не обнаружил.
Допрос продолжался ещё сорок минут. После полиции на место «преступления» прибыл начальник Отдела Интеграции и Урегулирования, Гарри Обращайтесь-Ко-Мне-«Сэр» Хиггинс. Человек, у которого двойные согласные имени и фамилии гармонично сочетались с двойным подбородком. В горах, откуда прибыл Лютик, мистер Хиггинс бы не выжил: он всё время кричал. При этом дёргался его правый глаз и раздувалась на лбу вена… любопытно, сотрудники делали ставки на то, что лопнет первым?
Начальнику отдела не понравилось, как был интегрирован гость из северного Девона и урегулировано происшествие. Сперва он грозил увольнением, а после сжалился и устранил двух нерадивых сотрудников до выяснения обстоятельств. «Не забывайте, что у вас испытательный срок, мисс Бейкер! А вы, мистер кхм… если бы не королевская квота на обязательный процент вас на государственной службе, я бы…»
Так Гарри Хиггинс двумя фразами продемонстрировал своё отношение к женщинам и существам, подлежащим регистрации. Фейри не обиделся, не в его это было природе (в его природе было мстить, но об этом Эдвин предпочёл сейчас не думать).
А вот Люси Бейкер точно воображаемый металлический стержень проглотила. Вместе с удостоверением, которое она так ловко совала всем под нос, она утратила изрядную долю самоуверенности. Как же! После такой выволочки от шефа её карьера – а, следовательно, и жизнь – разрушена. Люси не стала спорить, когда Эдвин предложил поехать к нему. Да у неё и выбора-то не было. Фрэнсис плюхнулся рядом на заднее сиденье «Малютки Остин» и изъявил желание сопровождать.
Обратная дорога прошла в грозовом молчании. И только в гостиной Эдвина, когда бой часов и посветлевшее небо за окном возвестили начало нового дня, беседа продолжилась. Гостья отказалась от кофе, чая и дивана. Даже не пожелав снять узкие туфли-лодочки, она с идеально ровной спиной присела на краешек самого твёрдого стула. Зато гость развалился в кресле, забросив ноги на подлокотник, и попросил стакан односолодового – естественно, ирландского, а не «того шотландского, крепкого и сурового, как промёрзшие под килтом ягодицы горца» – виски со льдом. В семь тридцать пять утра… ну, а почему бы и нет.