Размер шрифта
-
+

Чудеса и методы их сотворения - стр. 12

, сэр».

Люси его бас казался убаюкивающим. Как монотонный шелест ливня, как стук колёс поезда, как мурлыканье довольной кошки. После двух бессонных ночей и переправы, во время которой ей, мягко говоря, нездоровилось, согретая травяным чаем и шерстяным пледом, Люси уснула. Она пропустила живописные виды за окном, переезд по мосту через Сену и даже шумный праздник в одной деревне, где местные гномы водили хороводы и выбирали короля и королеву весны.

Проснулась Люси от звука открывшейся двери, почтительного «Кхм» и уважительного «Мисс». Она потратила ещё минуту на то, чтобы часто поморгать, глянуть в водительское зеркало, пригладить волосы и потереть пальцем вмятину от съехавших набок очков.

Эдвин уже ожидал её снаружи, у невысокой каменной изгороди. На ходу пытаясь стряхнуть остатки грёз, Люси побрела за ним к ажурным кованым воротам, гостеприимно открытым. Дальше их повела мощёная дорожка, которая делила надвое усеянную ранними крокусами – жёлтыми и нежно-сиреневыми – лужайку перед домом.

Взглянув на него, Люси впервые за последние дни улыбнулась (правда, она тут же сочла это неуместным и выровняла линию губ). Дом мистера Грея был сложен из пористого камня – то ли песочного, то ли сливочного оттенка. Фундамент занимал сравнительно небольшую площадь, зато стены выросли на три этажа, будто на последнем этапе строительства здесь тоже побывал великан и двумя пальцами – за дымоходную трубу – вытянул дом вверх.

Формой и цветами он походил на пряничный, рождественский. Покатая крыша из ягодной глазури (красной черепицы), окошки, снежно оформленные взбитыми с сахарной пудрой сливками (белые ставни), медный дверной молоточек к форме эльфа, который приложил ладонь к уху и словно подслушивал.

Стучать не пришлось. Едва они ступили на крыльцо – а каждый следующий шаг ступался всё быстрее, ведь из открытого окна атаковал ноздри аромат настоящего печенья, – как дверь стремительно распахнулась.

На пороге возник мужчина, улыбающийся и запыхавшийся. Очевидно, хозяин дома. Будь ему не тридцать семь (возраст звучал в одном из рассказов Эдвина), а семь, Люси предположила бы, что некто строгий велел Квентину Грею принарядиться к приезду гостей, но долгое ожидание свело все усилия на нет. Тёмные волосы растрепались, воротник белой рубашки был небрежно расстёгнут, та же судьба постигла и манжеты. Мало того, на его щеках и лбу красовались разноцветные полоски, нанесённые средствами из женской косметички.

– Эдвин, дружище! – поприветствовал хозяин дома.

– Квентин, мерзавец! – воскликнул гость.

Тут мистер Грей вдруг закатил глаза и схватился за сердце.

– Простите, – прошептал он, амплитудно заваливаясь на пол, – меня только что убили.

Он рухнул, а за его спиной показался белобрысый мальчик с индейским венцом из перьев на голове и игрушечным луком в руках. Из лука только что коварно – в спину – выпустили стрелу на розовой присоске, которая и стала погибелью мистера Грея.

– Ты убит, Тин-Тин, Рыжий Гном! – вскричал мальчик и с неумелым улюлюканьем умчался по лестнице на второй этаж.

– А разве Рыжий Гном – индейское имя? – пробормотала Люси.

Квентин Грей приоткрыл один глаз, оценил опасность и прыжком вскочил на ноги.

– Вы верно подметили, мисс. – Он усмехнулся и склонился над её рукой. – Но Пьер посчитал такое прозвище крайне унизительным, а я не стал возражать. Однако опасаться в этом доме стоит мою жену. Проходите, проходите скорее, а то меня ждёт строгий выговор за отвратительные манеры!

Страница 12