Чудес никто не отменял. Рассказы - стр. 2

– Мы занимаемся тем, что забираем у людей бесплотные или опасные мечты, которые отвлекают от более важных дел, могут повредить здоровью и жизни.

– Опасные, понятно. А бесплотные мечты все забираете?

– Нет-нет, – замахал парень головой, – полностью лишать людей сказки мы тоже не намерены, это было бы неправильно. Но большую часть, все же, приходится конфисковывать, для их же блага.

– А можно пример? – спросил я.

– Пожалуйста, – кивнул парень, – только что отпущенная мной мечта принадлежит двенадцатилетней девочке. Январская, волосы светлые, любит рисовать. В этой мечте она видит себя невестой в прекрасном шикарном белом платье, самой красивой и, что тоже очень важно, самой счастливой девушкой на свете.

Он дал мне время представить эту картину и продолжил:

– Заметьте, она не мечтает о толпе любовников, сексе, раннем взрослении и высоком рейтинге среди сверстников, что зачастую приводит к душевным травмам и психологическим расстройствам.

– В двенадцать лет? – изумился я.

– Бывает и раньше, – заверил парень, – так вот, эта мечта – чистая и светлая. Отнимать ее у ребенка было бы чудовищным преступлением.

Моей дочери уже одиннадцать. Надо будет приглядывать за ней повнимательней.

– А в противном случае, вы забрали бы мечту?

– Естественно, – кивнул ловец.

– Но, как же вы можете решать, какая мечта хорошая, а какая не очень? – спросил я очень мягко, чтобы не навлечь на себя справедливый гнев.

– А нас не на улице подбирают, – гордо ответил парень, – мы учимся шесть лет, после идет учебная практика, потом производственная. Проходим такие психологические тесты, что космонавтам и не снились. Никаких наркотиков, бокал вина только по праздникам. Постоянные испытания на профпригодность и курсы по повышению квалификации. Плановые и внеплановые проверки, без всяких там заблаговременных звонков. Из нас делают профессионалов.

– Да, но забирая чью-то мечту, вы лишаете человека права выбора и свободы воли, – заметил я.

– А для чего существуют дорожные знаки? – неожиданно спросил парень.

– Чтобы переходить улицу в установленном месте, – отрапортовал я заученную фразу.

– То есть, вы переходите улицу не там, где вы этого хотите, а там, где вам кто-то это разрешает?

– Ну, наверное, да – согласился я.

– И проявлять свою свободу воли и право выбора уже становится небезопасно?

– Выходит, что так, – кивнул я, понимая, к чему он клонит.

– Второе. Если вы стали свидетелем драки, где трое мальчишек бьют ровесника, вы бы вмешались?

– Естественно.

– А как же эта самая свобода воли?

– Ну… Это немного другое.

– Продолжим. Что, на ваш взгляд, конструктивней – поймать растлителя малолетних, и изолировать его от общества на определенный срок, а потом выпустить, или же, лишить его такой мечты до совершения преступления, и тем самым спасти жизнь, здоровье, и свободу и жертвы и преступника.

– Лишить мечты, – признал я.

– Что мы и делаем, – радостно констатировал ловец.

– Но судя по тому, что происходит в мире…

Парень помрачнел, но ответил с достоинством:

– Любая, даже самая нужная работа, не совершенна. Полиция не может поймать всех преступников. Дворники не способны идеально вычистить город – пройдитесь по улицам. Даже врачи не в состоянии спасти всех больных. Мы не можем создать рай на Земле, как бы не старались. Но без нас, уж поверьте, было бы гораздо хуже.