Чтобы помнить. Чтобы забыть - стр. 13
Когда я увидела Аякса впервые, он больше всего меня испугал, будучи выше остальных на голову. Он возвышался горой над своими соплеменниками. Огромный, бородатый, с длинными волосами, без маски, скрывающей лицо, он внушал ужас. Не скажу, что я знала все расы Седьмого круга, но эти мужчины выглядели чужеродными в нашей галактике. И я была права. Сориус находился за пределами Седьмого круга, а их родная планета, названия которой никто из рабов не знал, так вообще не пойми где. С одной стороны это было хорошо, ведь эти мужчины с легкостью могли объявить войну Седьмому кругу, чего никто из нас не хотел, а с другой – то чем они занимались – было еще хуже. Тайком проникать на планеты, уничтожать корабли, владеть рабами – это было ужасным.
Раньше для нашей расы врагами были лероксы, многие их ненавидели, эта ненависть длилась слишком долго, впитываясь в нашу кожу, но увидь я лерокса сейчас, не отреагировала бы как прежде - шипеним, раздражением и лютой ненавистью, направленной на определенную расу. Нет. Сейчас я ненавидела эту планету-колонию и всех, кто ею управлял. Вот кто не отпускал моих мыслей, а эта ненависть давала мне силы жить, не смотря на боль и голод. От приевшейся похлебки хотелось опорожняться, и желательно на Аякса, которого я презирала всем своим существом.
***
Сотня приемов пищи… целая сотня… вечная сотня однотипных, так называемых дней, сменяющихся один за другим, унижения и страданий, прежде чем начало ухудшаться зрение. Линзы не справлялись, возможно, из-за холода или плохого за ними присмотра, но они повредились. Я помню момент, когда это случилось.
Был обычный день, как и многие другие. Я сидела, потупившись, перед Аяксом и смотрела на свои ноги, а он вычитывал меня за плохое поведение в столовой. Но разве я виновата, что меня стошнило? Одна и та же еда каждый день, организм не мог уже ее принимать. Никто не заботился о разнообразии пищи для рабов. Сами наверняка деликатесы едят. Но о чем это я? Мы – низшие существа. Ничтожества. Странно, что нас вообще кормили, хотя ту похлебку, что нам давали сложно вообще назвать едой. Удивительно, как никто не бросался в голодный обморок во время самых простых физических нагрузок, коими мы занимались каждый день, видимо, чтобы не сидеть без дела, а может, чтобы хватало силы на постельные игры, которые многие мастера так любили.
- Эм, за подобную мерзость хозяин может посадить тебя в яму с отходами, где раба могут держать от недели до месяца, - я не впечатлилась, не смотря на его зловещий тон.
У нас на Кроксе все отходы утилизировались, поэтому что такое эта яма не представляла. Видимо Аякс это понял, потому что начал более подробно объяснять, для полного устрашения.
- Эм, чтобы ты понимала, яма собой представляет помещение, куда раньше сливали все отходы. Теперь они хоть и вычищены, но представляют собой вонючие клетки. Если раб попадет туда только на неделю, он месяц не сможет отмыться и избавиться от запаха, а значит, хозяину становится не нужен. А если останется в яме на большее время, то после его могут выкинуть на улицу или же просто отдать поставщику. А отдать - это значит раб ничей, а ничей – значит, каждого. Ты ненавидишь наши встречи. – Специально сделал акцент на последнем, замолчав. Я содрогнулась от недавнего воспоминания его липких ручищ и раскаленной палки у него между ног, потому что это не половой орган, скорее орудие пыток.