Что в имени тебе моем?.. - стр. 19
Во дворце им пришлось долго ожидать в передней. Государь выехал верхом, и никто не знал, когда он вернется. Когда же, наконец, графа (одного) пригласили, тот взял написанную Августом бумагу, вошел к государю. Коцебу нервничал: не мог усидеть на месте, прохаживался по зале, выглядывал в окно. Пален отсутствовал около часа. Наконец, дверь открылась и появился граф.
«Не в духе», – писатель совсем запаниковал.
– Документ все еще недостаточно силен. Езжайте домой, продолжайте работать. Вернетесь ко мне, когда напишите новый вариант. А я должен остаться.
– Да вы бы объяснили мне, Петр Алексеич, чего хочет государь. Какова цель сего документа?
Но Пален не ответил. Отдал бумагу и вернулся в монаршую залу. Одеваясь, Август никак не мог попасть рукой в толстый рукав полушубка, переживал: «Не хватало еще попасть в немилость из-за этого вызова. Думай теперь, ломай голову, составляй то, не знаю, что…» Он намеревался уже выйти из дворца, как у самой двери догнал его камер-лакей императора и попросил вернуться.
В ту минуту, как Август вошел в кабинет, государь поднялся ему навстречу с особенно приветливым поклоном и, улыбаясь, сказал:
– Господин Коцебу, прежде всего мне необходимо повиниться перед вами.
– Повиниться? – писатель растерялся, он был поражен столь неожиданным приемом.
– Да-да, повиниться. Надо было объяснить вам, каковы мои цели, чего я хочу от вас, как представляю себе этот документ.
– Ваше Императорское Величество, вы тронули мое сердце. В вашей руке находится волшебный жезл. И жезл этот – милосердие.
Согласно этикету, Август хотел опуститься на колено, чтобы поцеловать у государя руку, но тот приветливо приподнял его, поцеловал в лоб и заговорил по-немецки (с легким акцентом). Император был любезен и веселился:
– Вы слишком хорошо знаете свет, следите за текущими политическими событиями. Вы должны знать, какую роль в европейских событиях играют русские монархи. Говорят, я часто поступал… – он искал слово, – неправильно, – продолжал он, смеясь, – справедливость требует, чтобы я был…хм… наказан, – государь продолжал веселиться. Потом взял Августа за руку, подвел к окну и показал написанную собственноручно бумагу. – Я хочу, чтобы вы перевели этот текст на немецкий язык и поместили как можно скорее в Гамбургской газете и других повременных листках.
Затем император прочел бумагу, написанную по-французски. А при последних словах от души засмеялся. Август тоже учтиво улыбнулся.
– А вы отчего смеетесь, господин Коцебу?
– Оттого что вы, Ваше Величество, имеете столь точные сведения о состоянии дел в европейских монархиях. И оттого, что так смело хотите вызвать монархов на политическую дуэль.
– Да-да, пусть соревнуются монархи, а не армии. В войнах погибает столько солдат! И в нашей власти сохранить им жизни.
– Вы – милосердный государь, Ваше Величество. Но, увы, не все монархи в Европе так думают.
– Вот, возьмите этот документ, – продолжал он, передавая бумагу, – переведите его на немецкий язык. Оригинал можете оставить у себя, принесите мне копию и перевод. Идите. Лакей препроводит вас в тихое место, где вам не помешают работать. Когда будете готовы, возвращайтесь. Я жду.
Писатель вышел из кабинета и комфортно устроился за столом в маленькой комнате, куда его отвел лакей. Перевод не составил большого труда. Загвоздка была только в одном слове: