Что ты скажешь на это, Митч? - стр. 2

Шон проводит рукой по обнаженной коже под поднявшейся рубашкой. Митч надо всего лишь открыть дверь и побежать, но она как будто приросла к месту и к этим чувствам, которые она испытывает. Никто не делает это как Шон. Митч встречалась с парнями, только то был всего лишь отблеск в ночи, Шон же – взрыв, способный разрушить всё. Снова. Её сердце, разум, мечты.

– Мы… – Митч пытается найти повод уйти, прийти в себя и найти слова, которые остановят Шона – падать в пропасть Митч не планировала, один раз она уже выбиралась из неё одна.

– … не можем? – Шон прижимает Митч к себе, вдыхая запах волос и касаясь живота ладонью. – Я сказал это давно, неужели ты все ещё обижаешься?

Если секунду назад Митч плыла, буквально растекалась от прикосновений Шона, то его слов хватает на то, чтобы она с силой оттолкнула его и, развернувшись, ударила по лицу.

– А что ты скажешь на это, мистер Эндрюс?

Ладонь у Митч горит ещё долго. Пока она бежит по коридору и сбегает с лестницы, даже когда оказывается на остановке – боль преследует её и заставляет думать о Шоне. Снова и снова проживать моменты, не в силах забыть. Она всё ещё любит его, но не позволит снова разбить сердце. Одного раза ей хватило.

Прошли каких-то трое суток после того, как Митч ударила Шона по лицу и сбежала из аудитории, но она продолжает переживать снова и снова этот приятный момент удовлетворения и гордости. У неё получилось, Шон не взял над ней верх. За всё это время Митч подумала о причинах его поступка всего несколько раз, как будто их просто не могло быть, по её мнению, Шон мог сделать это только ради шутки. У него всегда было своеобразное чувство юмора.

Все эти дни Митч не видела Шона в университете: ни в аудитории, когда проходила мимо, ни в коридорах, как будто он исчез. Может, он напуган тем, что она доложила о его поступке ректору? После такого ему не светит ничего в сфере образования – такие слухи вряд ли пойдут на пользу.

– Эй, Митч! – К ней подбегает Мигель, поправляя растрепанные волосы. Его рубашка снова измята и не застёгнута на верхние пуговицы, Митч уже сквозь пальцы смотреит на то, чем он занимался в стенах университета с подружками. Их дружбы это не касалось, а осуждать не в её характере.

– Привет, Мигель. – Митч обнимает его за плечи, касаясь лицом щеки. Его руки двусмысленно для окружения касаются её талии и даже чуть ниже. – Не нарывайся, – шепчет Митч, эти шутки Мигеля она терпеть не может – многие в университете и так считали, что они встречаются, а она настолько глупа и не видит, что он ей изменяет со всем, что движется.

– Мне нравится, когда ты злишься… Такая сексуальная и недоступная, – Мигель отстраняется, выставляя руки перед собой и боясь, что Митч его ударит. Вместо этого Митч делает шаг к нему, проводя рукой по лицу, и замечает что-то боковым зрением. В конце коридора стоит Шон и наблюдает за ними, вряд ли эта сцена может быть в сознании других иной. Митч хочет отстранится от Мигеля, но тем самым она только докажет Шону: ей важно его мнение, а это не так – она вправе делать всё, что хочется. Он не имеет над ней никакой власти.

– Митч, мы переходим из стадии «друзья» к более интересной? – Мигель притягивает её к себе за талию и прижимает.

– Мигель Костильо! – раздаётся за их спинами. Митч отстраняется, краснея. Зачем они вообще это позволили себе? Неужели позлить Шона было важнее, чем не создать о себе обманное впечатление? Митч поднимает взгляд и не видит его в конце коридора. Может, она и добилась того, что хотела, но не такой ценой – новое наказание ей сейчас совсем некстати.