Что-то в большом городе - стр. 20
– Пункт первый – отец всегда прав. Пункт второй – если отец не прав, смотри пункт первый.
Марьяна улыбнулась этой расхожей фразе.
– А что говорит про это твоя мама?
– Ничего.
Короткий ответ. Но такой говорящий. Интонация переменилась. Даже голос стал какой-то будто не его, не Костин. Словно за него говорит кто-то другой – голосом глухим и безучастным.
Марьяна взяла небольшую паузу, чтобы подобрать правильные слова и тон.
– Ты редко видишься с матерью?
– Я с ней не вижусь вообще.
– Почему?
– Она умерла.
Так. Что-то такое Марьяна и предполагала после его глухого «Ничего».
– Извини, – она сказала это совершенно искренне. Потому что потерять мать – это страшное горе. Даже для Тамма. – Извини, я не знала.
– Я ее все равно почти не помню. Я был совсем маленький.
Марьяну не обмануло показное равнодушие его тона. А за принесенную чашку кофе он почти спрятался.
– От чего она умерла?
– Не думаю, что это имеет отношение к тому, как отмазать меня от отцовского гнева.
Так. Мальчик – это мальчик. А Тамм – это Тамм. Разница существенная, и о ней забывать нельзя.
– Ты прав, – давить на него не стоит. Да и, похоже, бесполезно. – Ты живешь вместе с отцом?
– Нет. Уже год как я живу отдельно. Но, разумеется, квартиру мне купил отец, оплачивает ее отец. Как и мое обучение. Как и вообще все. В общем, я пока сижу на папенькиной шее.
Судя по тому, как он процедил эти слова, фразой про «сидеть на шее» Тамма-младшего регулярно упрекали. Что же. У Германа Тамма такая шея, что на ней целая студенческая группа может сидеть, а не один Костя Тамм – и безо всякого ущерба для данной шеи. Но, видимо, для Тамма-старшего это не аргумент. Его интересует только поведение собственного сына.
Жалеть Костю в данной ситуации было бы глупо. А еще было похоже на то, что смысл слова «жалость» Таммам неведом. Поэтому Марьяна спросила о другом.
– А зачем ты мою машину взял?
– Затем, что мою машину отец у меня забрал.
– А, понятно. Без машины девушкам пыль в глаза пускать – совсем не то. Отец забрал машину почему?
– Потому! – огрызнулся отпрыск славной фамилии.
Марьяна вспомнила их недавнюю встречу с Таммом-старшим и слова про разговор с деканом.
– Пропуски? Хвосты? Что?
– Все вместе, – неохотно пробурчал Константин.
– Ты же вроде бы умный парень, как так?
Костя лишь фыркнул и уткнулся губами в кофейную чашку.
– Что, Анечка забирает все время?
Константин ухмыльнулся.
– И не только Анечка.
Ну да, ну да. У парня прекрасные внешние данные, возраст самый тот самый, когда тестостерон зашкаливает – какая тут учеба, когда хочется иметь все, что двигается. Но, желательно, чтобы это движущееся было красивым. Анечка очень даже ничего. Да и другие «не только Анечки» наверняка тоже.
Интересно, Тамм-старший был такой же в двадцать? Марьяна почему-то в этом сомневалась. Она не могла представить себе Германа Тамма бегающего за девушками. Даже если ему двадцать лет.
– Ладно, – Марьяна сняла со спинки стула сумочку. – Я подумаю, что можно из этого сочинить.
– И все? – Костя уставился на нее с удивлением. – Вы ничего не скажете мне? О том, что именно вы будете говорить отцу?
– Мне надо подумать, – Марьяна махнула рукой официантке. Достала телефон. – Диктуй свой номер. Если мне что-то понадобится – я тебе напишу или позвоню. И по итогам разговора скину тебе нашу легенду.