Что рассказал убитый - стр. 26
Кайнер опять прошелся по веранде и, подойдя к столику, налил виски себе и Антону. Минут через десять молчания он сказал:
– С кладбищенским начальством все обкашляй. Всех оттуда удали. Затем бери наших ребят, человек пять-шесть, чтоб быстро, за полчасика, выкопать, понял? Потом отвези нашего дорогого Фому в надежное место. Придумал уже куда?
– Придумаю.
– Тогда действуй. Чтоб завтра к утру все было сделано. Но еще один момент – сегодня же напряги всех, кого можешь. Надо точно убедиться, что это не ментовская засада. Напряги своих людей в милиции – точно ли будет эксгумация или нет. И еще! У тебя в охране работает парень, сестра у которого вроде как в прокуратуре работает. Секретарем прокурора, если не ошибаюсь?
– Ну и память у вас, Олег Анатольевич! – улыбаясь, ответил Антон.
– Так вот, организуй встречу брата и сестры – пусть братец разузнает, только осторожно, давал ли прокурор санкцию на проведение эксгумации или нет? Это важно.
– Сделаю! Сегодня же сделаю!
В салоне «Газели» стояла такая тишина, что казалось, машина пустая, однако в ней расположился десяток омоновцев в полном боевом снаряжении. Они ждали сигнала к броску. Миновала уже полночь. Однако подозрительных шевелений не замечалось. Молчали и замаскированные на кладбище наблюдатели. В общем, тишина и благолепие. Наконец около часу ночи в рации командира раздался едва слышимый сигнал, и он серией условных жестов показал: с северной стороны движется группа из восьми человек с инструментами. Еще через несколько минут последовал второй условный сигнал: начали демонтаж памятника на интересующем их объекте.
А еще через пятнадцать минут к копальщикам подошел пожилой мужчина в простой брезентовой куртке под названием «штормовка».
– Бог в помощь, ребятки! – сказал он с легкой иронией, прикрывая лицо ладонью от неяркого света, льющегося из уже почти полностью выкопанной ямы.
– Эй, эй, ты кто?.. Ты как здесь?.. – растерянно спросил один из «копалей».
– Да вот, шел мимо…
– А ну, вали отсель, пока… – это были последние цензурные слова, потому что началась акция омоновцев – с громкими устрашающими криками они мгновенно уложили всех «незаконных эксгуматоров», приложив как следует парочке наиболее дерганых.
– А-я-я-й, Антон Сергеевич… Разве ж можно тревожить прах? Ведь сам знаешь, что… – начал было полковник, но охранник его перебил:
– Не твое собачье дело, полковник!
– Храбрый, да? А если мы найдем в гробу или могилке что-нибудь этакое? Алмазы, например?
– Откуда… вы… знаете? – темнея лицом, спросил его Антон, и полковник ответил:
– Откуда? Может, тебе еще доложить по всей форме о ходе всей операции? А вот фиг тебе! Да ты не волнуйся, Антоша! Папа с тебя шкуру за алмазы не спустит – он ее тебе оставит! Только ее одну и оставит! А все остальное скормит рыбам в озере. Поэтому для твоей безопасности на первое время получи наручники! В мою машину его! – скомандовал полковник двум омоновцам, стоящим рядом. – Остальных гробокопателей тоже в автобус! И наручники, наручники не забывайте!
Раскопанная могила, вокруг которой только что кипели страсти, одиноко зияла черным провалом, и только при свете фонарика просматривалось ее дно и слегка присыпанный землей ящик характерной формы.
Глава 4
Судебно-медицинский эксперт Олег Павлович Винтер был колоритнейшей фигурой, широко известной не только в бюро, где работал, но и во всей нашей огромной стране – Расее-матушке! В соответствующих кругах, естественно, – судебно-медицинских и следственно-милицейских. О.П. Винтер, при своем росте всего-то в метра полтора с кепкой, был титаном судебно-медицинской науки. Его полувековой стаж работы в «судебке», уникальное терпение в изучении, к примеру, мельчайших линий переломов костей или следов от прохождения через те же кости огнестрельных снарядов, а если проще – пуль, дроби и прочих смерть несущих предметов, глубочайшие знания судебно-медицинской травматологии, огромный опыт практической работы делали его почти незаменимым при экспертных исследованиях высочайшей сложности. Вот поэтому он удивился довольно позднему звонку начальника бюро Дончакова, а уж когда тот сказал: