Что ни делается, всё к лучшему - стр. 11
Любовь к улучшайзингу сделала из серой мышки яркую и видную девицу. Жаль только, что она насквозь была фальшивой. Как внешне, так и внутренне. Поначалу, когда Валентина исправила только неправильную форму носа, ей изменения были только на пользу, но потом последовала череда операций. Одна. Две. Три. Вовремя остановиться девушка уже не смогла. Операции навсегда стерли индивидуальность Вали, оставив только общепринятый стандарт. Манекен. Точно такая же кукла, с которой изменил ей муж. Они, похоже, обслуживались у одного хирурга. Внешне можно было бы и перепутать, только Валентина шатенка, а любовница мужа блондинка. Так что Валя невольно стала отличным громоотводом.
— Добрая ты, однако, — заржала подруга, наблюдая, как ненавистница хлопает ресницами от возмущения.
Возможно, Корниенко что-то бы и сказала в ответ, но смысл слов Насти только стал доходить до её мозга. По крайней мере, на это надеялась Верещагина, потому что у неё имелись обоснованные подозрения, что у бывшей Литвинова мозга совсем нет, либо в нем слишком мало нейронных связей.
— Причем тут доброта? — удивилась Настя, дернув плечиком. — Наука доброй не бывает, она бывает рациональной. Вы задали условия задачки, я её решила. Вот и всё. Так что без обид, Валь!
И сладко-сладко улыбнулась девушке, которая так и не придумала, что сказать. Дальше продолжать беседу не было смысла, потому что объявили о начале боя, и все взгляды устремились на ринг.
— С богом, Олег, — выдохнула Анастасия, неожиданно понимая, что у неё трясутся руки от напряжения.
Ринг-анонсер что-то громко говорил, рядом сидящие люди активно кричали и свистели. Настя поморщилась, не любила она суету, а суету на мордобое не понимала вдвойне. Смысла в этом не видела, поэтому происходящее вокруг не слишком задевало её и не запоминалось. Единственным моментом, отложившемся в памяти, стало появление Литвинова. Вокруг бесновались зрители, некоторые девчонки соскакивали со своих мест, кто-то даже майку стянул и кинул на проход, прямо под ноги боксеру. Олег не реагировал, был полностью сосредоточен на предстоящей схватке.
Рядом тяжело сглотнула Катя, Настя молча пожала ей руку. На подруге лица не было от переживаний за брата. Для собравшихся здесь всё происходящее лишь шоу. Яркое, дикое и мимолетное. Для Литвинова оно могло закончится крайне плачевно. Ставки были слишком высоки. Пока происходило приветствие судейского состава, спортивных команд и непосредственно боксеров, Верещагина про себя молилась за здоровье Олега, за его победу.
В отличие от Кати и Насти, Корниенко не разделяла их беспокойства. Она громко подбадривала и активно прыгала на месте. Так активно, что Анастасия заподозрила, что девушка вставила в ягодицы некачественные имплантаты, в составе которых был не силикон, а газ гелий, который за счет своей легкости и стремился унести зад данной особы куда-то вверх.
Сам бой Настя плохо запомнила. Наверное, потому что каждый раз, когда кулак соперника находил Литвинова, она лихорадочно зажмуривалась, не в состоянии заставить себя наблюдать за происходящим. Кровь. Пот. Жестокость. Всё это было для Верещагиной инородным. И тем не менее, встать и уйти она не могла. Во-первых, не могла бросить переживающую подругу. Во-вторых, почему-то Насте казалось, что таким поступком она предаст Олега. Глупость полнейшая. Наверняка, Литвинов и думать про неё забыл. Они друг для друга никто. И тем не менее… Анастасия продолжала сидеть на месте, вздрагивая каждый раз, когда ему прилетал очередной удар.