Что мешает нам быть с Богом. Школа жизни во Христе для современного человека - стр. 3
Безусловно, мешают нам быть с Богом прежде всего наши грехи и страсти – все наши страсти вообще и все наши грехи вообще, но тем не менее в первую очередь те грехи и те страсти, которые в каком-то определенном виде свойственны не просто всем людям, а именно нам. И опять-таки здесь требуется внимание к своей внутренней, сердечной жизни, то внимание, лишь при наличии которого можно понять, что конкретно меня лишает состояния душевного мира, что заставляет меня злиться, раздражаться, что заставляет тосковать, что заставляет унывать.
Наверняка каждому знакома такая ситуация: мы встаем для того, чтобы выполнить свое домашнее молитвенное правило, или приходим в храм, и возникает огромное количество мыслей и образов, вспоминаются какие-то ситуации, имевшие место в нашей жизни, вспоминаются какие-то люди – и вот наш ум начинает всем этим увлекаться, и вместе с тем всем этим занимается и увлекается наше сердце. Это и есть один из самых простых ответов на вопрос, что мешает нам быть с Богом. Именно то, что мы в это время вспоминаем, то, чем мы в это время занимаемся, – оно нам мешает быть с Богом. Мешает потому, что на данный момент это «что-то» для нас дороже, чем Бог; мы можем говорить, что это, безусловно, не так, что никого и ничего в жизни для нас дороже Бога быть не может, но факт остается фактом. Если в тот момент, когда мы призываемся и сами себя призываем к молитве, то есть к общению с Богом, что-то вытесняет из нашего сердца желание с Ним общаться, – значит, это «что-то» на данный момент нас занимает больше, чем Господь. И это тоже очень важно понимать.
На самом деле молитва, как самое совершенное средство общения человека с Богом, является и неким совершенным показателем – показателем того, в какой духовной мере мы пребываем, потому что если бы мы в своей повседневной жизни не отдавали столько сил, столько внимания, столько сердечного участия той суете, которая во время молитвы в нашем сознании и в сердце всплывает, то, безусловно, мы могли бы ото всего упраздняться, как говорит Псалмопевец[3], могли бы стоять пред Богом и только лишь к Нему обращаться, только лишь о Нем в это время помышлять. А если это не так, то, значит, в нашей жизни есть какие-то вещи, которые постоянно питают наши страсти, которыми эти страсти живут и за счет которых в нас укрепляются и благоденствуют. Поэтому совершенно очевидно: все то, что нас занимает, препятствуя общению с Богом, должно сметаться с нашего пути, как стоящая между нами и Богом преграда. Но сметаться оно может только лишь решимостью нашего сердца, только лишь повседневным трудом и в то же время молитвой. Поэтому если человек, отстраняясь от того, что ему мешает молиться, раз за разом понуждает свое сердце отвращаться от суеты, которая в это время сердце наполняет, и возвращаться мыслью к Богу, то постепенно ум и сердце его к Богу прилепляются.
В духовной жизни есть закономерность, не зная которой, человек может думать, что трудится бесплодно. Она состоит в том, что чем чаще ум и сердце человека к Богу обращаются, тем скорее в них водворяется к Богу любовь, потому что прекраснее и совершеннее Бога ничего нет – ни на земле, ни на Небе, и постепенно наше неразумное сердце и наш затемненный страстями ум все-таки, различив эту красоту и это Божественное великолепие, начинают к ним прилепляться, начинают их искать, начинают по ним тосковать. А когда появляется в сердце человеческом чувство тоски по Богу, то эта тоска лучше, чем что бы то ни было, помогает отрешаться от всего прочего, что казалось в жизни более важным и ценным, чем Господь.