Что, если?.. - стр. 15
– Давайте наловим жуков и устроим жучиный зоопарк, – предлагает Рей.
– Или жучиный цирк! Нет, лучше не жучиный, а насекомовый! – подхватываю я, представляя, как бабочки летают сквозь обручи, а я танцую на арене. – Идемте!
Я бегу к роще прямо по высокой траве, в которой растут подсолнухи. Но внезапно останавливаюсь, опускаюсь на четвереньки и приглядываюсь.
– Что там такое? – спрашивает Кэл.
– Тсс. – Я не свожу глаз с кузнечика, присевшего на высокую травинку. Быстро-быстро накрываю его сложенными лодочкой руками. Чувствую, как он бьется там. Щекотно! Я взвизгиваю, раскрываю ладони и роняю кузнечика в траву.
– Зачем ты его выпустила? – спрашивает Рей. – Пригодился бы нам для цирка.
– Какой-то он… э-э-э… в общем, не очень годится в артисты, – отвечаю я, вспоминая, как кузнечик щекотал мне ладонь.
Кто-то хихикает у меня за спиной. Я оглядываюсь: Николь. Ну, слава богу, наконец-то она издала хоть какой-то звук. И меня тоже разбирает смех.
Глава 3
На следующее утро я дежурю у кофейни в надежде, что Ниель опять там появится. Ухожу, когда ждать уже больше нельзя, иначе опоздаю на социологию.
Ругаюсь вполголоса, шагая через кампус, самым коротким путем – через Стюарт-холл. Профессор Тенор любит высмеивать опоздавших, и мне не очень-то хочется стать его сегодняшней жертвой.
За зданием студсовета я сбегаю вниз с холма. Перед тем как начать подниматься на другой, останавливаюсь. С холма катится вниз девушка. Я смотрю, как она летит по крутому спуску – размытым пятном мелькают волосы; на ней надето что-то голубое, а следом тянется зеленый шарф. Вот девушка останавливается, распластавшись на спине между двумя холмами. И так и лежит, раскинув руки в стороны.
Сначала я обмираю от неожиданности. Такое не каждый день увидишь… Девушка не делает попыток подняться, и тогда я медленно подхожу к ней. Она меня не замечает. Ярко-синие глаза все так же смотрят в небо.
– Ниель?
При звуке моего голоса она моргает, переводит взгляд на меня, а потом улыбается, обнажив все тридцать два зуба:
– Кэл!
Не зная, что сказать девушке, которая только что по собственной воле скатилась с холма, я спрашиваю:
– Помочь тебе встать?
– Пока не надо. Я танцую.
– Что?
Ничего у нее не поймешь. Я даже начинаю подозревать, что версия с травмой головы не так уж далека от истины. А может быть, она пьяная?
Глаза Ниель снова устремляются в небо, она делает глубокий вдох и все с той же радостной улыбкой объявляет:
– Я так давно мечтала это сделать.
– Ага, понятно, – киваю я и протягиваю руку.
Она хватается за нее ладонью в вязаной перчатке с обрезанными пальцами и поднимается с пожухлой травы. Но не стряхивает сухие травинки, приставшие к ее свитеру… и не только к свитеру.
– У тебя тут что-то прицепилось… – говорю я и пытаюсь снять травинку с ее волос.
Она энергично мотает головой, волосы под коричневой вязаной шапкой разлетаются во все стороны. Толку от этого никакого, но ей, кажется, все равно. Совсем не похоже на ту девушку, которую я знал когда-то.
– Ты сейчас куда?
– На лекцию. Уже опаздываю, – отвечаю я, но не двигаюсь с места.
– Я тебя провожу, – предлагает Ниель и начинает подниматься на холм, с которого только что скатилась.
Я догоняю ее.
– Это у тебя хобби такое – кувыркаться с холмов?
– Нет. Я сегодня в первый раз попробовала.