Член - стр. 6
Геннадий Семёнович смущённо кивнул.
– А я мастер по стрельбе из увесистой пушки. Могу до шести раз за ночь. Поэтому и зовут меня Револьвер. Садись, не межуйся, наливай чаю.
Геннадий Семёнович присоединился к столу. Кроме Сани Револьвера и Семёна Геннадьевича, известного в клубе «Биг Дик» как Чокнутый Фотограф, в «Золотых Кисках» присутствовали: Романтик Валера, Абьюзер Богдан, Стася Стриптизёр и Алишер Кадиллак.
– Для начала тебе нужно сдать экзамен. Это, конечно, формальность, но таковы правила.
– Что за экзамен?
– Завести своего бурундука в норку.
И Семён Геннадьевич показал Геннадию Семёновичу на женщину за барной стойкой. Она была в возрасте, блондинка с широким бюстом и оттопыренной словно у бодибилдерши задницей. Её влажные от помады полные губы томно сосали трубочку карибского молочного коктейля «Пина колада».
– Тебе надо подойти к бару, завести с ней непринуждённую беседу, словно вы Чеховские герои окололюбовной лирики, после чего отвести в туалет и трахнуть в кабинке, которая придётся тебе по душе.
– Что?
– Не беспокойся, достаточно одного раза, необязательно шесть, – усмехнулся Саня Револьвер.
– Но как?
– Просто подойди к ней и скажи, что ты Гена Аллигатор. Я думаю, она уже заметила, как выпирают твои штаны. Для Милфы Лариски этого достаточно.
– Смелее мальчик, – сказал Алишер Кадиллак, – это твоё боевое крещение.
Геннадий Семёнович словно в тумане поднялся и под дружное улюлюканье членов клуба «Биг Дик» с дрожащими коленками поплёлся в сторону бара. Сердце его билось словно у молодого девственника, впервые оставшегося наедине с бывалой и бесцеремонной проституткой. Внимание всех посетителей «Золотых Кисок» было приковано к его застенчивой неопытной натуре. Белоснежная Биатрис облизнула губы, высокомерно стрельнув по нему взглядом, Даваллия Мариеза и её младшая сестра Дазифора засмеялись словно бы это был анекдот про оступившегося юнца, а темнокожая Брунелька не без интереса пялилась на его торчащий огурец, потряхивая мелкими густыми кудрями.
– Привет, – сказал он, подойдя к Милфе.
– Новенький? – спросила она.
– Да.
– Как звать?
– Генка Аллигатор.
Лариска опустила глаза на его ширинку и довольно закивала головой.
– Приличный крокодильчик. Ему там не тесно?
– Тесновато.
– Коктейль купишь?
– Конечно.
– Тогда пойдём.
– Куда?
– Не тупи, Гена, а то передумаю смотреть на твою рептилию.
И она взяла его за руку, потащив в туалет.
– Говорю сразу, сосать не буду – губы сегодня подкачала.
Геннадий Семёнович был как в бреду. Уже через минуту дверь туалета закрылась, и он остался наедине с хищной, мощной и бесцеремонной жрицей любви. Без долгих прелюдий она расстегнула ему ширинку, толкнула на унитаз, задрала короткое платье и оседлала словно заражённая бешенством корова. Нос Геннадия Семёновича упёрся в огромные груди Милфы и начал елозить меж ними, вдыхая аромат смеси парфюма Шанель и свежего пота зрелой потасканной нимфоманки.
А Лариска, не сдерживая грубого утробного голоса прыгала на его толстом большом члене, явно не разочарованная в новом нерешительном мальчишке.
– Хорошо! Хорошо! Ещё! Давай ещё, Генка! Ух, какой у тебя большой баклажан!
Через 5 минут экзаменуемый вышел из туалета, орлом оглядевшись на посетителей. По его гордому довольному лицу окружающие поняли, что ему удалось засадить Лариске по самые помидоры. Следом за Геннадием Семёновичем из туалета показалась и взъерошенная голова Милфы. Она поправила юбку, шлёпнула Аллигатора по заднице и тяжело дыша показала на бар: