Чистые сердца - стр. 23
– Очень удобно, – согласился он, непонятным образом поняв, что она пыталась сказать. – Эта древняя иудейско-христианская концепция используется с одной-единственной целью: вызвать чувство вины и добиться послушания.
Люк повернул руки ладонями вниз и вытянул длинные ноги.
– Меня не особенно интересует послушание моих последователей. Что весьма кстати, поскольку, полагаю, от вас послушания ждать не стоит. Да вы и не принадлежите к моей пастве, – добавил он прежде, чем она успела выдавить из больного горла возражение. – Пока.
Рэчел наконец села и попыталась заговорить, но горло так саднило, что на глаза навернулись предательские слезы. Он бесстрастно наблюдал за ней.
– Идею греха мы заменяем понятием дефектов характера. Изъянов, которые стараемся исправить или принять, если их не изменить. Вы уже знаете, что один из ваших самых больших недостатков – гордыня. Вы были так уверены, что можете контролировать Энджел, что вы правы, а все остальные ошибаются. К счастью, один из моих недостатков заключается в том, что я не люблю, когда меня заставляют ждать. В данном случае это пошло вам на пользу, поскольку, когда вы не явились вовремя на пятичасовое занятие, я попросил вас найти. Иначе еще немного – и Энджел размозжила бы вам голову об пол. – Судя по тону, такая перспектива его совершенно не трогала.
– Что решило бы ваши проблемы. – По крайней мере это она попыталась сказать, но вышло лишь сиплое бормотание.
– Можете не трудиться, – проворчал он. – Только хуже себе сделаете, и все равно никто вас не поймет.
«Ты поймешь, – подумала она. – Ты точно знаешь, о чем я думаю».
Ответом на ее мысли стала сдержанная улыбка.
– Лягте и закройте глаза. Медики сказали, вы не должны напрягать голос в течение двадцати четырех часов. Вам дали травяной настой, чтобы облегчить боль в горле и в теле. Теперь вам нужен только отдых.
Глаза ее тревожно заметались при мысли о том, что именно имеет в виду Люк Бардел, когда говорит о «травяном настое». Как всегда, он оказался на шаг впереди, прекрасно прочитав ее мысли даже в этом тусклом свете.
– Большинство работников медицинского центра – дипломированные профессионалы, которые предпочли следовать новой дорогой. Врачи, медсестры, психиатры. Альфред руководит ими, направляет. Профессиональный уход в сочетании с исцеляющей силой верующих творит чудеса. А теперь ложитесь.
Она метнула в него сердитый взгляд.
– Ложитесь, – терпеливо повторил он с огромным терпением, – или мне придется до вас дотронуться, а вы ведь этого не хотите, верно?
Ее молчаливая реакция была достаточно красноречива. Рэчел легла на тюфяк, запоздало отметив его удивительную пружинистость.
– Вы боитесь не того, что я причиню вам боль, – продолжил Люк тем мягким, обволакивающим голосом, который, возможно, был наиболее опасным оружием в его арсенале. – Вы знаете, что я этого не сделаю. Вас пугает альтернатива. – Он поднял руки и рассеянно, словно они принадлежали кому-то другому, посмотрел на них. Рэчел тоже посмотрела. Руки были такие красивые, сильные, с круговыми татуировками в виде шипов, и она вдруг поймала себя на дикой, безумной мысли, что хотела бы прикоснуться к ним.
Она торопливо подняла голову и заглянула в его глубокие, непроницаемые глаза. Нет, он никак не может догадаться, о чем она думает. Но едва уловимая, без намека на насмешку, улыбка пошатнула ее уверенность.