Чистилище Сталинграда. Штрафники, снайперы, спецназ (сборник) - стр. 48
– Вас как зовут?
– Вера.
– А меня Борис.
– Очень приятно.
– И мне тоже, – расшаркался Ходырев. – Хочется после боевых дел пообщаться с красивой девушкой. Вы не торопитесь?
Оказалось, что девушка занята какими-то делами, но готова их отложить. Все начиналось неплохо, но Бориса подвела простота. Когда Вера спросила, есть ли у него подруга, он ляпнул, не подумав:
– Вообще-то есть.
– Чего же вы к другим тогда подходите? – насторожилась Вера.
Ходырев растерялся, стал объяснять, что встречались просто так, а та подруга давно не пишет и, наверное, его забыла. Получалось неубедительно. Вера отставила ногу в блестящем ботике и заявила:
– Почему вы так плохо думаете о девушках? Надо верить людям. Возьмите и напишите ей письмо, если у вас настоящие чувства, все наладится.
– Какие там чувства, – топил сам себя Борис. – Мы всего-то два вечера встречались, а затем меня в армию забрали.
– Значит, и ту девушку обманывали. Легкомысленный вы человек, а еще комсомолец! Стыдно таким быть.
На этом знакомство закончилось. Вера пошла по своим делам, раздосадованный Борис со злостью рассуждал: «Во, дылда принципиальная. На кой черт такая сдалась!» Вскоре его остановил патруль. Младший лейтенант долго проверял документы, а лопуховатые помощники моргали и переступали с ноги на ногу.
– Вот ты штрафник, а шляешься по улице, – строго сказал младший лейтенант.
– Я не штрафник. То есть бывший штрафник.
– Какая разница, бывший или настоящий. За что в штрафную роту попал?
– За самовольный уход из части.
– Дезертир, значит?
При этих словах помощники-лопухи перестали топтаться и взялись за ремни винтовок. Ходырев коротко рассказал свою историю, но младший лейтенант, не нюхавший пороха, ему не поверил. Тем временем собрались зеваки и стали громко переговариваться. Звучали несправедливые, обидные слова: «Дезертира поймали… воевать не хочет… вот гаденыш». Лишь одна женщина пожалела Ходырева и сказала: «Он дурачок еще, не понимает ничего. Вы его строго не наказывайте». Наверное, Бориса отвели бы в комендатуру, но невесть откуда появился старшина Глухов с каптером.
Держался он уверенно, хотя и сам в прошлом являлся штрафником. Младший лейтенант даже не догадался проверить у него или каптера документы. Старшина повел разговор с патрулем на равных, даже нахально и заявил, что забирает Ходырева.
– Он не в самоволке? – уточнил младший лейтенант.
– Нет. Отпустили размяться, а он без толку шатается. Балбес.
– Балбес, – согласился командир патруля. – Забирайте, некогда мне с ним возиться.
– Спасибо. Я его воспитаю.
Ходырев задохнулся от обиды. С вороватого старшины сняли приговор просто так, без особых заслуг. А Борис сходил в атаку, чудом выжил, затем участвовал в успешном рейде. А когда рота выходила из окружения, то вместе с покойным капитаном Митрохиным прикрывал отход. У него три убитых фрица на счету, вину свою искупил полностью. Все это он выложил Глухову. Тот лишь посмеивался.
– Не кипятись, пойдем лучше выпьем.
Борис выпивать не рвался, но и отказываться не стал. Пришли на местный базар, который оказался почти пуст. Торговали семечками и мелкой сухой рыбешкой, но Глухов прекрасно знал, что к чему. Коротко переговорил с девахой, лузгающей семечки, невесть откуда взялась темная бутылка и связка вполне приличной воблы.