Чистилище СМЕРШа. Сталинские «волкодавы» - стр. 38
Спецслужбы США и Великобритании развернули активный поиск бывших агентов советской разведки и контрразведки. О работе по освобождению и репатриации наших граждан на родину с иллюстрацией конкретных примеров, глубоко и ярко написал ветеран войны генерал-лейтенант в отставке А. И. Матвеев в своей книге – «1418 дней и ночей Великой Отечественной войны».
Как справедливо отмечалось в одном из альманахов о работе СМЕРШ, подготовленном к 60-й годовщине победы в Великой Отечественной войне:
«Неизмеримо сложнее оказалось вести фильтрационную работу среди своих. Для бывших командиров и бойцов Красной Армии, испытавших горечь поражения первых месяцев войны, проведших в лагерях долгие месяцы унизительного плена, но не дрогнувших и сохранивших верность Родине, изнурительные, с пристрастием, допросы смершевцев казались оскорбительными и несправедливыми. Это «чистилище» явилось для них не меньшим испытанием, чем фашистский плен.
Они рвались в бой, чтобы поквитаться с врагом за перенесенные пытки и унижения, за разоренные домашние очаги, за смерть родных и близких, но свои отказывали им в этом праве. Еще большим унижением и оскорблением для них явилось то, что рядом с ними на лагерном плацу и в соседнем бараке находились те, кого они люто ненавидели и презирали: власовцы, полицейские, надсмотрщики и палачи из расстрельных команд и душегубок. Здесь. На своей земле за колючей проволокой, они томились вместе: жертвы и палачи, герои и предатели. Бывшие летчики, танкисты, артиллеристы, разведчики-пехотинцы не скупились на крепкие слова и в порыве праведного гнева срывались на бездушных, как им казалось, контрразведчиков. Но эта невольная боль, которую те причиняли им, была оправданна и неизбежна…»
Но, как говорил уже упоминаемый полковник Н. В. Левшин, оперативникам, занимающимися розыском, на СПП и в ПФП с учетом массовости и поджимающих сроков проверок не так-то просто было отделить патриота от предателя, агента абвера или гестапо от честного человека.
Безусловно, сказывалась на качестве проверок наша ментальность с ее наиболее острыми гранями – бюрократизм и непрофессионализм. Следует заметить, что в ЧК в это время, вместо выбитых на фронтах зрелых армейских контрразведчиков, пришли молодые строевые офицеры, недавно покинувшие передовую. Они видели зверства фашистов и предателей, поэтому с понятным недоверием, а зачастую и враждебностью, смотрели на тех, кто не один год провел в плену, работал на заводах и фабриках в Германии, и таким образом, остался в живых.
В глазах этих неопытных оперработников такие граждане виделись им недостойными снисхождений и служили основанием для выдвижения обвинений в измене Родине.
Центр в лице руководства ГУКР СМЕРШ НКО СССР и его 2-го отдела внимательно следили за этой работой, посылая спецгруппы из числа опытных работников главка для проведения инспекционных проверок и оказания помощи периферийным работникам. На места периодически направлялись обзоры, директивы и аналитические справки, в которых Москва требовала повышения качества фильтрационной работы, исключения фактов очковтирательства и формализма в служебной деятельности.
Настоящие патриоты, ущемленные в своих правах, нередко жаловались высоким властям на военных контрразведчиков и следователей за беспредел и необъективность в расследовании их дел, находясь в ПФЛ, СПП и ПФП.