Чистилище СМЕРШа. Сталинские «волкодавы» - стр. 27
Начальником управления СМЕРШ фронта мне было лишь обещано позвонить по «ВЧ» наркому внутренних дел Молдавии и попросить его оказать мне помощь. Вопросов пришлось решать много. Как организовать спецпоезд? Сколько дней мы будем в пути, как, чем и где будем кормить задержанных (для себя мы взяли на неделю сухой паек), кто за ними будет осуществлять медицинский надзор? Если у меня создадутся условия для бесед с задержанными, то о чем с ними можно говорить и на каком языке? В нашей группе не было переводчика с румынского языка.
Все эти вопросы имели существенное значение, и их надо было разрешить в Бельцах. Поэтому еще в пути я отдал своим двум старшим оперуполномоченным – капитанам Зеленову и Яковлеву – распоряжение: по прибытию в Бельцы немедленно связаться с уездным отделом НКВД и начальником располагающегося там фронтового госпиталя, с их помощью подобрать для поездки с нами переводчика, врача. Повара, знающего румынскую кухню, официантку и парикмахера.
Сам же по приезде в Бельцы срочно разыскал уполномоченного транспортного отдела НКВД и через него стал выяснять возможность для оформления спецпоезда. К нашему приезду сюда не поступило сверху об этом никаких указаний. Пришлось немедленно установить связь по селектору и просить прибыть наркома внутренних дел Молдавии генерал-майора Мордовца. Он прибыл и сообщил, что начальник управления контрразведки фронта ему уже звонил, и он принимает меры: где-то к 14.00 из Кишинева в Бельцы прибудет паровоз с подобранной бригадой и вагоном-салоном, которым пользовались немцы.
По рекомендации уполномоченного транспортного отдела станции Бельцы было решено оформить спецпоезд из пяти вагонов: товарного, вагона-кухни, салона, спального для «гостей» и оперработников, а также пассажирского для охраны. Вопрос о том. какая будет дана «улица» нашему поезду, я решил с начальником транспортного управления НКВД СССР.
Мне вменялось в обязанность при остановках для пополнения паровоза топливом и водой доносить по селектору о состоянии «груза» начальнику транспортного управления НКВД, а он об этом будет информировать ГУКР СМЕРШ.
Румын на станцию Бельцы доставил армейский конвой. Старший работник штаба фронта генерал-майор Захаров попросил, чтобы этим же поездом следовать в Москву: у него там семья, которую он давно не видел, а ему предоставили недельный отпуск. Я не стал возражать. Захаров мне рассказал, что в пути следования он ехал с Антонеску, но с ним почти не разговаривал. Остальные четверо румын находились в двух других легковых машинах. Вели себя в дороге крайне настороженно.
Кроме прочего, оказывается, им было сказано, что их «везут в Москву на переговоры об условиях перемирия». Для меня эти слова стали неким ориентиром, как к ним относиться в пути.
Захаров распорядился выводить из машин задержанных. Наш переводчик предложил им почиститься и принять душ. Все, кроме министра иностранных дел Михая Антонеску, промолчали, а он отозвался на это с благодарностью. Я отдал распоряжение, и капитан Котов повел их в душ. Затем «подопечные» были размещены по купе спального вагона. Мы расположили в купе по одному румыну и нашему оперработнику, а для Иона Антонеску, переводчика и меня отвели два смежных купе с внутренней дверью.
В Москву прибыли вечером. Нас встретили руководящие работники ГУКР СМЕРШ. Своих «подопечных» мы доставили на одну из дач в Подмосковье. Затем ночью я был принят заместителем начальника ГУКР генерал-лейтенантом Н. Н. Селивановским, которому доложил о поведении румын в пути.