Чистая правда - стр. 29
– Ну, Майкл должен знать, что на уме у Томми, – улыбнувшись, сказала Найт. – Они очень близки, как могут быть близки судья и его помощник.
– Майкл знает про суд больше остальных. На самом деле иногда меня это пугает.
Найт внимательно на нее посмотрела.
– Я думала, вы с ним близки.
– Так и есть… ну, в том смысле, что мы близкие друзья. – Она покраснела, потому что Найт продолжала на нее смотреть.
– То есть мы не услышим объявления о вашей помолвке? – Найт тепло улыбнулась.
– Что? Нет, конечно. Мы просто друзья.
– Понятно. Извини, Сара, это, разумеется, не мое дело.
– Все в порядке. Мы действительно проводим вместе много времени. Наверняка многие решили, что нас связывают больше чем дружеские отношения. Конечно, Майкл – очень привлекательный мужчина и невероятно умный. У него впереди замечательное будущее.
– Сара, пойми правильно, но у меня такое ощущение, что ты пытаешься в чем-то себя убедить.
– Наверное, так и есть, – ответила та, опустив глаза.
– Послушай совета женщины, у которой две взрослые дочери. Не торопись. Пусть все идет своим чередом. У тебя впереди полно времени. Конец материнского совета.
– Спасибо. – Сара улыбнулась.
– Итак, как обстоят дела со стенограммой «Соединенные Штаты против Чанс»?
– Насколько мне известно, Стивен работает над ней не покладая рук.
– У Стивена Райта дела идут не так чтобы очень успешно.
– Он старается изо всех сил.
– Тебе придется ему помочь. Ты старший помощник. Я должна была получить стенограмму две недели назад. У Рэмси полна сумка снарядов, и прецеденты полностью на его стороне. Я должна быть, по крайней мере, с ним на равных, если намерена сделать свой выстрел.
– Я переведу это дело в приоритетное.
– Хорошо.
Сара встала, собираясь уйти.
– И я уверена, что вы отлично справитесь с верховным судьей.
Они улыбнулись друг другу. Элизабет Найт стала почти что второй матерью для Сары Эванс, заменив ту, которую она потеряла в раннем детстве.
Когда Сара вышла, Найт откинулась на спинку стула. Наступил кульминационный момент ее жизни, наполненной работой и жертвами, удачей и мастерством. Она была замужем за уважаемым сенатором, которого любила и который любил ее. А еще являлась одной из трех женщин, ставших членами Верховного суда. Элизабет Найт чувствовала себя ничем не примечательной – и одновременно могущественной. Президент, назначивший ее на этот пост, все еще находился у власти. Он посчитал ее надежным юристом с умеренными взглядами. Она не отличалась политической активностью настолько, чтобы он рассчитывал, что она станет поддерживать его партию, однако, вероятно, предполагал, что будет пассивна в правовых вопросах и позволит принимать по-настоящему важные решения тем, кого избрал народ.
У нее не было глубоких философских взглядов, как у Рэмси или Мёрфи. Они принимали решения, основываясь не столько на фактах, сколько на более широких позициях, характеризующих каждое дело. Мёрфи никогда не станет голосовать в поддержку или за пересмотр дела в пользу смертного приговора. Рэмси скорее умрет, чем встанет на одну сторону с обвиняемым в деле о нарушении прав человека. Найт так не могла. Она изучала, по мере поступления, каждое дело и всех, кто был в нем задействован. Внимательно анализировала все факты. Размышляла о том, чем в широком смысле могут обернуться судебные решения, беспокоилась о справедливости по отношению ко всем участникам процесса. Часто получалось, что ее голос оказывался решающим, но это устраивало ее. Она не страдала застенчивостью и пришла сюда, чтобы активно работать, а не стоять в сторонке.