Чинители. Вокзал, которого нет - стр. 8
– Понимаю, – кивнул я. А Макс добавил:
– Ты и мама тоже сделали свой выбор, и ничего. Вот у нас какая семья хорошая.
– Мы с дедушкой почти вас не навещаем, – ответила бабушка. – У нас полно дел по обе стороны Петербурга, и мы не всегда можем спокойно почитать любимые книги. Суета сует. А ещё приходится постоянно учиться чему-то новому вместо того, чтобы красить волосы в фиолетовый и стоять в очередях на почте. Например, эти ваши телефоны без кнопок. Какое удовольствие, скажите, постоянно возить пальцами по стеклу?
Мы перешли в другой вагон. Едва открылась дверь, нас оглушили шум, гвалт, вопли и музыка – несколько разных детских мелодий смешивались друг с другом, создавая невероятную какофонию.
– Детский! – поморщилась бабушка. – Предлагаю ускорить шаг.
Вагон был не купе и не плацкарт, а специальный. Никаких полок или сидений, вдоль стен – кресла и шкафчики без дверей, забитые игрушками вроде пластиковых бульдозеров, резиновых змей и разноцветных кубиков. Между окон висели пузатые телевизоры, транслирующие мультики. В центре вагона, на полу, укрытом коврами, сновали дети, будто на уличной детской площадке. В основном это были малолетки, лет до пяти. Они кидали друг в друга мягкие игрушки, прыгали на миниатюрных батутах, дудели в дуделки, гремели гремелками (а ведь всем известно, что дети могут извлечь грохот из любой, даже самой безобидной на первый взгляд вещи), кувыркались, спорили, смеялись, ругались и даже боролись. В нескольких креслах сидели взрослые – почти все в наушниках, – отстранённо наблюдающие за хаосом, творящимся вокруг. Разговаривать здесь было невозможно.
Бабушка широкими шагами пересекла детский вагон, лавируя между малышами.
У самого выхода с одного из кресел вдруг вскочил седеющий мужчина в деловом костюме, с галстуком и в блестящих ботинках. Он схватил бабушку под локоть и взмолился громким зычным голосом:
– Подскажите, есть ли в этом поезде вагон-ресторан?
Бабушка осмотрела мужчину с головы до ног и ответила так же громко, чтобы было слышно сквозь детский гвалт:
– Вам налево, через четыре вагона. Но оставлять детей без присмотра строго запрещено!
– Я и не оставляю! – крикнул мужчина, нервно подмигивая левым глазом. – Я случайно тут. Взял билет, понимаете, где было дешевле, сидячее место. Думал, зачем мне полка или купе? Посижу тихонько, почитаю газеты. До Москвы недалеко. А тут…
– Ага, с вами всё понятно. Значит, слушайте, тут дети. Где дети – там шумно, активно и чрезвычайно безумно. Спасайтесь немедленно и попробуйте выйти на следующей остановке. Москва в другой стороне! – Бабушка высвободила руку и оставила растерянного мужчину за спиной.
Мы прошмыгнули за ней. Едва тяжёлая металлическая дверь закрылась, звуки как отрезало. Стало тихо. Только стук колёс и свист ветра внизу, под сцепкой, дали понять, что я не оглох.
– Ох уж эти потерянные души, – сказала бабушка. – Одна из них, видали? Проваливаются сквозь разорванные швы на Изнанку, теряются, и всё у них идёт не так, как надо. Покупают не те билеты не на те поезда, приезжают не в те места, общаются не с теми людьми. Путаются, блуждают, теряются. Казалось бы, несчастные, но, с другой стороны, в этом, может быть, и есть их счастье – искать своё место.
– Находят? – спросил я.
– Редко. Когда рак на горе свистнет или медведь зимой проснётся. Много факторов должно совпасть, в общем.